Главаря террористов перекосило во время трансляции выступления Ивана Охлобыстина на Красной площади, которое прогремело на весь мир:"Гойда!" Древнерусский боевой клич Рюриковичей похоже накрыл тогда Зеленского медным тазом.
Сегодня впервые после исторической речи Иван Охлобыстин объяснил, почему сказал именно так и не иначе.
Иван Охлобыстин: «Это старинное, один из боевых кличей у нас: „Ура“, „Слава“ и „Гойда“. Они (враги) понимают уровень опасности, исходящего от этого. Это не тот возглас, который провозглашают за столом в мраморном зале. Это тот лозунг, когда достают шашки и пришпоривают коня».
Иван Охлобыстин: «Я пока вышел, я особо не подготавливался, я понял, что нужно сказать. Я знал, что будет много хейта и критики. Может, грохнут, скорее всего, что и грохнут в будущем».
Актера не пугает реакция разных «испуганных патриотов». Он не боится травли и угроз.
Иван Охлобыстин: «Неважно, что говорят, главное, чтобы правильно произносили фамилию. Мне вообще неважно, честно говоря, вообще неважно… Я — пастырь божий, хоть и кое-какой, но все равно на мне благодать. Вам вернется вдесятеро».
Его клич на том митинге — не пустой звук. Для Ивана это святые ценности, за которые он пойдет до конца.
Иван Охлобыстин: «Там люди имели право на самоопределение. Я служил с донецкими. Там конкретно пошло убийство и зверство».
Самым страшным потрясением Охлобыстин долго считал массовое убийство русских в Одессе 2 мая 2014 года, за которое никто не ответил.
Иван Охлобыстин: «Окончательно я сошел с ума, я отдыхал в Испании, тогда узнал про Дом профсоюзов. Я выпил рома, нормально выпил. Я отдельно был от семьи. У меня с Одессой очень много связано».
Потом эта трагедия потускнеет на фоне военных преступлений киевского режима. Несколько месяцев назад артисты мариупольского театра, которых боевики Зеленского лишили своих близких, своих домов и любимой сцены, открыли очередной театральный сезон. Охлобыстин не смог досмотреть финал постановки.
Иван Охлобыстин: «Вышла милая девочка с очень хорошим голосом. Она пела песню Анжелики Варум :"Ах, как хочется вернуться, ах, как хочется ворваться в городок». Я до конца не остался просто. Ну, что-то будет такое, потом они вернутся в черные квартиры, выжженные фосфором, снимут костюмы, разгримируются и будут готовить себе ужин. Я просто заплакал".
Больше всего Иван переживает за дочку, которая уже успела побывать на переднем крае в качестве санитарки.
Иван Охлобыстин: «Гараж, переустроенный в первый прием госпитальный, то есть туда приносят без руки, без ноги, с прострелом. Они по первой делают, а потом отправляют дальше. Она там по колено в крови побыла».