Возвращалась домой по Невскому. Благо, теперь я, если бывает сухая погода, прохожу его вдоль «от макушки до хвоста», то есть от Адмиралтейства до площади Александра Невского, почти до нее. Вчера как раз было сухо. И даже солнечно. Именно такое солнце я и люблю — немного грустное, осторожное, осеннее. Как лампочка на 40 Ватт.
Рядом с площадью Восстания на глаза попалась парочка, которая вместе со мной ждала зеленого огонька на светофоре: очень высокий парнишка, лет 22−24, и девушка, лет 20. Он был выше ее на две головы, поэтому она, уткнувшись носом практически ему в живот, обнимала его где-то над коленями. Из их разговора я поняла, что пацан получил повестку. Вид у него был немного рассеянный, а у девушки — глаза на мокром месте.
Я невольно слушала их и понимала, что никакой истерики в их настроении нет. Будто бы это будничная ситуация (не дай Бог!). Будто бы так и было нужно изначально: он — уходит, она — ждет.
Куртку мою забери и носи, говорил девушке парнишка, наглаживая ее по волосам, новую не покупай. Рюкзак с собой заберу. И вообще за вещами моими присмотри, пока я там. Я тогда к тебе переберусь, бубнила, уткнувшись в него, девушка. Мне и до универа ближе будет. На новогодние не поеду домой, буду тебя ждать. Нет, так рано я не вернусь, отвечал он, наверное, только весной. Да, у меня точно удобнее будет ждать. (Вот пишу это вам, а сама — реву). Я буду ждать тебя в Ленинграде, сказала вдруг девушка, показав рукой на Московский вокзал. Видишь, что там написано? Ленинград. Ты идешь защищать Ленинград.
И вот тут я окончательно разревелась! Зажегся зеленый, а я так и стояла по эту сторону Невского, смотрела на светящийся яркими огнями «Город-Герой Ленинград» и выла белугой! И никто, представляете, никто не был этому удивлен! Хотя — проверено много раз! — даже подходят люди, спрашивают, что случилось. Помощь нужна?
Я смотрела на переходящих дорогу — за руки! — детей и понимала, что все, что было в нашей российской истории, было не зря. Что мы — враки это все! — не потеряли ни одно из поколений! Мы живы и будем дальше жить, потому что теперь уже правнуки тех, таких же по возрасту детей, воевавших на полях Великой Отечественной, идут защищать Ленинград, видя в нем символ культуры русской. Символ стойкости и непокорности врагу. И это ни разу ни риторика! Не пафос и не попытка словить хайп на поднявшейся патриотической волне!
Иначе бы мы, даже те, кто ни в бога, ни в черта не верит, не стали бы за них неустанно молиться.
Возвращайтесь живыми.