Конечно не сейчас, но ещё 500 лет назад Москва могла составить конкуренцию минеральным источникам Кисловодска.

Целительная вода

Еще в XV—XVI вв. еках на территории Москвы минеральную воду для питья брали не только из родников, на поверхности, но и спускались за ней в естественные и рукотворные пещеры. Многие целители прописывали ее своим пациентам, а расположение подземных источников держали в секрете: недра столицы изобилуют полезными минеральными, сульфатными, хлоридно-натриевыми водами.

На территории Москвы к началу XIX века насчитывалось более 30 артезианских родников. В давние времена москвичи называли их целительными силами подземелья. Церковь совершала у этих источников водосвятные молебны. Над ними возводили часовни. Целебные воды шли на приготовление лекарств, употреблялись в еде и напитках, их пили в чистом виде.

Согласно легенде, источник в Теплом Стане вырыл Иван Грозный. Родник в Крылатском по совету друзей посещал Гавриил Державин. В одном лишь Коломенском в конце XVIII века находилось более 30 источников целебных вод. Ими лечили глазные заболевания, почки, язвы, бесплодие. Родник в Покровское-Стрешнего быстро заживлял раны и язвы желудка: по преданию, сюда не раз приезжала государыня Елизавета Петровна.

В 20-е годы XIX века в Хилковом переулке на Остоженке было открыто «Заведение Искусственных минеральных вод» профессора Лодера. Он со своими учениками часто спускался в катакомбы города, изучая химический состав подземных водоемов. Однажды, забурившись под землей где-то в районе Калужской заставы, он пару дней, не имея еды, продержался лишь на воде из подземного ручья.

Лодер лично следил за качеством доставляемых из московских подземелий вод. Курорт принимал посетителей с 5-ти часов утра, курс лечения стоил огромных по тем временам денег — 300 рублей. Христиан Иванович предавал огромное значение не только лечению водой, но и оздоровительным прогулкам. У простых людей подобные прогулки господ вызывали недоумение и насмешку: «маются от безделья спозаранку», «опять лодера гуляют…». По одной из версий, с этим именем связано и слово «лодырь» (что, впрочем, оспаривается многими лингвистами в пользу версии о немецком происхождении слова).

Многие родники, известные еще в XVIII—XIX вв. еках, сегодня исчезли, и остались лишь в литературных произведениях. Так, в справочниках XX века писалось:
«…Многим ли известны речки: Сивка, давшая свое имя Сивцевому Вражку, Пресня, Сетунка, Чечера, Рыбинка, Ходынка, Напрудная, Синичка, Срочка, Сосенка, Чреногрязка; у Данилова монастыря — Даниловка; у Андронакова — Золотой рожок; у Крутицкого подворья — ручьи Сара и Подон? Сверх того, сколько на Москве было и теперь еще осталось прудов, студенцов и колодцев. К некоторым у них приурочивались церкви и другие значительные здания. Таковы на Неглинной Неглиненские пруды, упоминаемые в грамоте XV века, большое Плёсо у Троицких ворот, где в 1771 году провели улицу, и в то же время велено уничтожить от Троицких ворот до Москвы-реки мельницы.

…под стенами самого Кремля, левый берег Москвы-реки, представляющий теперь ровную мостовую, прежде был покрыт непроходимой в весеннее и осеннее время болотной топью. На это указывает в 1488 году самое название урочища церкви Благовещения за Живорыбныя рядом на Болоте и Святителя Николая на Мокром. Под горой, за этим же рядом, к застенку Кремля, было место тесное и тиноватое, от весенних и осенних дождей там стояла непроходимая грязь и болотина. Вдоль восточной стены старого города тянулся глубокий ров, наполненный тинистой водой, а по обоим берегам Неглинной позади Кремля, простиралось покрытой мхом мокрое болото Моховое с Моховой площадкой».