Мне снится дом… у леса на опушке.
ленивый день разлегся на окне.
и маленькая серая кукушка
мои года считает в тишине…
боясь глазастой, осторожной кошки, —
тайком свивают ласточки приют.
и пахнет земляничное лукошко,
поставленное кем-то на скамью…
мне снится дом. уставший от жары,
взбешенной у июля на закате…
и легким роем пляшут комары,
хватая вишни старые за платья…
в тени деревьев — будто огоньки —
малины гроздья, налитые летом.
приходит белый аист — у реки
полюбоваться сумеречным светом…
на васильки — садятся жадно пчелы:
нектар росой струится в хоботок.
и бьются груши. сладкий, нежный сок
хозяйкам утром пачкает подолы…
мне снится дом, в котором три окна.
в нем занавески снежны от крахмала.
пуховое, цветное одеяло
и скатерть из льняного полотна.
а где стена — там старые портреты:
и грустно смотрят добрые глаза…
там образа. и вербная лоза.
и Бог-младенец плачет, неодетый…
как самоцветы — угольки в печи.
горячий хлеб — ржаной, с душистой коркой!..
и я рыдаю, как ребенок горько,
ища от дома этого ключи…
молчи. молчи. молчи, колдунья-тьма!
мне снится дом. не смей сдаваться свету!..
я чувствую ведь землянику эту!..
я вижу эти груши у холма!..
там — пелена рассветного тумана:
я чувствую — он льется по плечу…
там где-то — мама. на крылечке — мама!..
пусти меня, я так туда хочу!..
там все в цветах. там не святое — свято.
вишневый рай… нет! лучше, чем в раю…
и я приду. приду туда когда-то.
и там с кукушкой жизнь перекую…