Мы ловим цветы и сажаем в горшки.
Мы держим годами их в рабстве квартирном.
Они это терпят, поджав корешки.
Нет воли к борьбе в их характере смирном.

Бегония, фуксия и бальзамин
За солнцем чахоточным тянутся следом.
Не сядет кузнечик на них ни один.
Обильный тропический дождь им неведом.

Вдали и от родины, и от семьи,
На скудном пайке из хозяйских поливов
Бутоны они распускают свои —
Ну как назовешь это жизнью счастливой?

Цветы, хоть все листья на них оборви,
Лишь будут неспешно залечивать ранки.
Немые заложники нашей любви
К природе, уложенной в строгие рамки.
Вера Сергеевна Бутко
Мы ловим цветы и сажаем в горшки.
Мы держим годами их в рабстве квартирном.
Они это терпят, поджав корешки.
Нет воли к борьбе в их характере смирном.

Бегония, фуксия и бальзамин
За солнцем чахоточным тянутся следом.
Не сядет кузнечик на них ни один.
Обильный тропический дождь им неведом.

Вдали и от родины, и от семьи,
На скудном пайке из хозяйских поливов
Бутоны они распускают свои —
Ну как назовешь это жизнью счастливой?

Цветы, хоть все листья на них оборви,
Лишь будут неспешно залечивать ранки.
Немые заложники нашей любви
К природе, уложенной в строгие рамки.