В коридоре больницы женщина лет 40 кричала на врача. Она подпрыгивала перед ним, махала руками, даже пыталась его ударить.
— Как Вы посмели? Кто дал Вам право? Я Вас засужу. Да ей о здоровье надо думать после операции. А Вы ей, а Вы им… Как Вы могли? Да я Вас… Вы, Вы…
Он молча слушал. Потом ответил.
— Вы что, действительно не понимаете? Вашей дочери 18. Она имеет право на собственные решения. В конце концов, он и она имеют право на свои несколько дней счастья.
Они разговаривали посередине коридора, а я пыталась их обойти. У врача были большие руки с длинными пальцами и выступающими венами. Ответив женщине, он развернулся к ней спиной, и пошел. Она побежала за ним, а потом вернулась.
— Он, он… он вчера дал им справку, а сегодня они уже расписались.
— Так это же счастье, — ответила я, — Ваша дочь замуж вышла.
— Не нужен мне этот замуж и зять такой не нужен. Да что Вы вообще понимаете? Да с кем я разговариваю?
Она исчезла. А я пошла на свадьбу, ту самую, так получилось. Рядом с онкологической больницей. С десяток гостей. Большой торт, фрукты, сыр. Еще что-то. Потом на белом лимузине подъехали молодые. Она в белом платье и красивом пепельном парике, тонкая, почти прозрачная. На костылях. Он — в светло-сером костюме с пустым рукавом бледный высокий юноша. Мы их поздравляли. Золотые кольца блестели на их пальцах. Родители жениха роняли слезы. А со стороны невесты была только бабушка и одна подруга. Молодые целовались и смеялись. Шампанское пузырилось в бокалах. Водитель лимузина нажимал на гудок…
Она умерла через 4 месяца. Он пережил ее на 3 дня… Его мать посмотрела на два холмика и разжала руку. Два обручальных кольца блестели на ладони.
— Он умер спокойно. Позвал меня и сказал, что ему пора к ней. Вздохнул и все.
— Соболезную, — ответила я.
— Знаете, — прошептал врач, — я оперировал ее 4,5 часа. А его — 3. Шансов практически не было. Меньше сотой процента. Я задаю себе вопрос, стоило ли? Может быть, я только продлил их муки?
У меня не было вопросов и не было ответов. Я просто вспоминала белый лимузин с дурацкой куклой, обсыпанных мишурой целующихся молодых, пузырьки шаманского. И его слова: «Они имеют право на свои несколько дней счастья».