Жила-была одна женщина, которая все время куда-то спешила и которой всегда было некогда. Некогда было позвонить родителям; некогда было написать старым знакомым; некогда было увидеться с друзьями; некогда было заметить, что выросли дети; некогда было поиграть с собакой, которая большую часть своей недолгой собачьей жизни просто ждала свою вечно занятую хозяйку…
«Мне некогда», — бросала на бегу «вечноспешащая» женщина и неслась дальше… «Хорошо», — совсем неслышно отвечало ей Время, вздыхало, сжималось в размерах и становилось все прозрачнее и незаметнее…
И вот проснулась однажды женщина, оглянулась по сторонам, а рядом ни родителей, ни друзей, ни знакомых, ни детей, ни собаки… и время ушло. Навсегда…
Древние греки считали, что существует два времени: время объективное или реальное, которое показывают часы и календарь, и время субъективное, которое имеет важность и значение для конкретного человека. «Объективному» времени, которое предсказуемо и неумолимо (каждый из нас знает, что после 7 августа наступит 8 августа, несмотря ни на что), дали имя Хронос. А «субъективное» время нарекли именем Кайрос или «временем посередине». Кайрос — это про то, что каждый из нас имеет собственное уникальное переживание времени, которое может не совпадать с временем реальным. Оно не поддаётся количественной оценке, не передаётся другим людям и порой тягуче и ползёт черепахой, а порой летит со скоростью кометы.
Вы знаете, у времени нет сердца, которое станет сжиматься каждый раз, когда кто-то из нас не успеет сказать главного; построить дом; наладить быт; посадить дерево; родить или вырастить ребёнка — оно продолжит идти своим ходом несмотря ни на что, соединяясь с солнечным светом и превращаясь в ту тишину, которая однажды растворится в вечности.
Мы называем время бессердечным и в то же время считаем его доктором, способным залечиться наши раны; мы боимся его и не замечаем одновременно. Мы пытаемся контролировать, привязав его к собственному календарю, приковав к стрелкам часов или событиям своей жизни и при этом бездарно им распоряжаемся. Мы стремимся измерять его количеством прожитых дней, чувств, заработанных денег, числом выкуренных сигарет или выплаканных слез, но не видим главного. Того, что время давно уже стало частью нас самих: мы незаметно вдыхаем его вместе с воздухом и выдыхаем собственными мыслями, делами и поступками.
Каждое утро жизнь выдаёт нам аванс в размере 1440 минут на то, чтобы позвонить, поиграть, сказать, встретиться, сделать важное признание, отбросить гордость, извиниться, что-то исправить или просто обнять тех, кто дорог. А в 24.00 каждого дня невостребованный аванс времени сгорает вместе с несказанными словами, непрожитыми чувствами и упущенными возможностями, а использованные минуты обмену и возврату не подлежат.
Позвоните родителям, обнимите любимых, поиграйте с собакой, скажите своим детям о том, как сильно вы их любите — у вас есть для этого 1440 «субъективных» и «объективных» минут каждые сутки…
Клинический психолог