Шестиклассники одной сельской школы на первом уроке писали контрольную по математике. Учительница внимательно наблюдала за процессом.
Вдруг дверь тихонько отворилась, и перед ребятами, которые тут же подняли глаза от тетрадей, медленно показалась сковорода. Помещение мгновенно наполнилось ароматом яичницы, поджаренной на шкварках (это кусочки сала — если кто не знает).
— Алешенька, ты здесь? — это следом за сковородкой перед изумленными «зрителями» появилась Пелагея Васильевна — баба Поля, как ее называли в деревне.
— Ой, дочка, — старушка заметила учительницу, — внучок мой, Алешенька Громов, убежал рано, не позавтракал. А дитю нельзя без еды. Нехорошо это. Ты уж не серчай, милая. Пусть поест.
Класс рухнул со смеху. Алеша вдавил голову в плечи, не зная куда деваться от стыда.
— Конечно, конечно, бабушка, пусть позавтракает, — доброжелательно сказала учительница: она не хотела обижать пожилую женщину, — Что же ты Алеша? Заставил бабушку прямо в класс тяжелую сковородку тащить. Давай, кушай быстрее. У нас контрольная, если ты не забыл.
— Да он только про шкварки сейчас думает! — рассмеялся кто-то из ребят.
И понеслось со всех сторон:
— Дитятко, жуй хорошенько!
— Хлебушка не забудь!
— Не подавись!
— Вкусно тебе?
— Леха, не чавкай!
— Вот это молотит!
Бабушка смотрела на ребят в недоумении. Не понимала, почему они вроде бы шутят, а шутки-то — злые, колючие. Может, она их чем-то обидела?
И Алешка — весь красный, не знает куда глаза девать…
«Напортачила я чего-то, — и, похоже внуку навредила», — подумала старушка. Приняла у Алеши пустую сковородку, положила в старую, видавшую виды сумку и пошла к двери. Потом неожиданно развернулась, отвесила поясной поклон и со слезами на глазах проговорила:
— Детки милые, простите меня…
Все мгновенно замолчали. Бабушка ушла, а в классе продолжала стоять звенящая тишина.
— Чего это она?
— Мы поговорим об этом на классном часе, — учительница посмотрела на часы, — а сейчас заканчивайте контрольную.
После звонка ребята подошли к Алеше:
— Слушай, за что твоя бабка прощения просила? Ведь все так весело получилось с этой сковородкой.
— Не знаю. Вообще-то она часто прощения просит. Все время думает, что в чем-то перед всеми виновата…, — смущенно ответил Алеша и вышел из класса.
— Странная…, — подытожил кто-то.
— Ничего не странная, — неожиданно вмешалась учительница. — Вы же знаете, что Пелагея Васильевна одна растит Алешу. Он для нее — свет в окошке.
Конечно, она беспокоится за единственного внука, готовит для него, за здоровьем следит. А как иначе? Вот в таких важных мелочах и проявляется любовь.
Живут они рядом со школой. Вы заметили, что Алеша часто приходит раньше всех? Иногда ему сторож дверь открывает.
Вас еще нет, а он уже доску натирает, класс проветривает. Для всех старается, понимаете?
А вы сегодня так зло над ним посмеялись! Ему ведь и так неудобно было… Добрее надо быть друг к другу, ребята, внимательнее…
***
Уроки шли своим чередом. Ребята уже не подшучивали над Алешей. Они смотрели на него совсем другими глазами. Да и вообще: день проходил необычно. Никто не носился, не кричал, не дергал девчонок за косички. Все будто замерли и обдумывали то, что произошло утром.
Перед глазами стояла маленькая, седая старушка. Она вытирала слезы, а потом склонялась перед совсем юными мальчишками и девчонками, прося прощения.
Последним уроком был классный час. Все знали, о чем пойдет разговор.
Пришла классная, все встали.
— Садитесь…, — ответила на приветствие учительница. Сегодня мы поговорим о доброте, любви к близким, о том, как важно заботиться друг о друге…
В этот момент дверь тихонько отворилась… В класс, как и утром, несмело вошла бабушка Поля со своей огромной, старой сумкой.
— Деточки мои, я все поняла! — ее глаза сияли от счастья. — Ох и прав был Алешка, что краснел, да глаза прятал! Как же я про вас про всех не подумала? Притащила яичницу любимому внуку! Заставила есть в одиночку! Вы простите меня, милые! Мы сейчас все исправим!
В полной тишине Пелагея Васильевна достала из своей необъятной сумки огромный сверток.
Сначала сняла с него теплый кожушок, потом пуховый платок, несколько слоев старых газет и, наконец, все увидели… круглую большую кастрюлю. Бабушка Поля поставила ее на учительский стол и заговорщицки шепнула учительнице:
— Ну, милая, командуй! Только не обожгись — горячо.
Классная подняла крышку и ахнула как девчонка:
— Ребята, это же драники!
— А вот тарелка и сметанка, — поддакнула бабушка, доставая из сумки блюдо и целую банку домашней сметаны.
Что тут началось! Ребята уплетали драники за обе щеки, облизывали пальцы, шутили, смеялись. Всем было так хорошо, что не хотелось расходиться…
— Пелагея Васильевна, спасибо вам большое! Как же вы столько драников нажарили, столько картошки натерли? — спрашивали ребята. — Устали, наверно?
— Да что вы, милые! Это ж такая радость — ближнему послужить…, — отвечала старушка, утирая, теперь уже, слезы счастья.
— Ну что ж, ребята, мне к этому добавить нечего, — улыбнулась учительница, — урок окончен.