Стою наедине
с незыблемой скалой,
и жду далёкий гром
пылающих столетий!
Вот-вот корунд и кварц
заговорят со мной
священным языком,
прекраснейшим на свете,
способным воплотить
всё лучшее во мне —
смирение, любовь,
познание и веру.
Как снежно-белый шлейф,
летящий на волне,
он захлестнёт меня,
не признавая меры,
и выразит он всё —
и времени шаги,
и тяжесть рудных жил,
и блеск хрустальных граней,
и нежной песни лад,
и на воде круги,
и врезанный в скалу
речитатив преданий.