— Не получается! — говорит один запыхавшийся маленький мальчик другому, постарше.
Трижды он пытался нырнуть, и трижды его выталкивало на поверхность. Он стоит по пояс в воде и обижается на море.
— Камней надо в плавки насыпать, — с серьёзным лицом советует второй. — Они тебя на дно потянут. Там ты их вытряхнешь и обратно всплывёшь.
Младший покусывает губу, не до конца убеждённый в действенности этого способа.
— Водолазы так делают, — небрежно говорит старший.
Мальчик поднимает на него недоверчивый взгляд:
— Водолазы? В плавки?
— Работа у них такая, — строго говорит второй.
Замолкает и мечтательно смотрит в сторону горизонта, словно прозревая где-то там вдалеке сосредоточенных водолазов, зачерпывающих из мешка по пригоршне нагревшихся камней и с привычным вздохом оттягивающих резинку.
— Сёма, я толстая?
— Нет.
— Сёма, скажи правду — толстая?
— Нет!
— Сёма, ты врёшь! Я же вижу: ноги толстые. А вот это — вот это что?! — брезгливо оттягивает кусок своего спелого бока.- Фу! Жир!
— Дура, — любовно говорит низенький плешивый Сёма. — Это сало! В нём вся красота!
Вода у берега зелёная, за буйками синяя, возле самого дна золотистая, и где-то сверху болтаются недоваренные ноги купальщиков.
— Ванюша, Ванюша! Не писай в море!
— Почему, баба?
— Тебя рыбка укусит! Писай вот тут, на песочке!
— А тут я его укушу, — хмуро говорит мужик, обгоревший так, что выглядит беглецом из преисподней. — Я тоже рыбка. Рыбка дядя Игорь.
Бабушка подхватывает Ванюшу на руки и, бормоча о ненормальных психах, скачет к уборным.
Песок серый, камни колючие, но по морю вдалеке бежит маленький белый барашек, отбившийся от стада, и взрослая волна, сжалившись, выносит его к своим. Он трясёт курчавой головой и вместе со всей отарой рассыпается в брызги вокруг хохочущих детей.
***
…здесь, конечно, иное течение времени. Не потому что курорт, и не потому что безделье, а потому что рядом с морем всё отсчитывается от него. Вместо стрелки по циферблату бежит волна: шур-шур, шур-шур. Позавчера был шторм, так возникла новая зарубка: до шторма и после. Какие вторники, зачем субботы? Дни слипаются и тают, как переваренные яблоки в солнечном сиропе.
Солнца много. Рыжие английские дети сгорают моментально, становятся розовые, как новорожденные мышата, и такие же жалкие. У немцев и шведов очень светлый загар, медовый — а может, все они пользуются каким-нибудь специальным средством, не знаю.
Здесь быстро появляются свои любимцы. Сёма с женой, за которыми хочется ходить с записной книжкой (- Сёма, поедем на лифте! — Почему не по лестнице? Нам нужно больше ходить! — Сёма, я буду ходить в лифте ради тебя, хочешь? Кругами, все четыре этажа!); чета пожилых англичан: он приносит ей вишнёвое варенье в розетке, она перекладывает самую большую вишню в его рисовую кашу — всё это без единого слова, с лёгкими касаниями, невесомыми улыбками; маленькая девочка с копной черных кудрявых волос, которая начинает каждое утро с того, что вдумчиво сыпет себе на макушку песок под крики многочисленных родственниц. Сегодня ей заплели волосы в косы. Она постояла на берегу, собрала песочную кучу размером с муравейник, деловито отряхнула ладони, наклонилась и воткнулась в неё всей головой.
Рыбка дядя Игорь уехал или просто не попадается мне на глаза, но вместо него появился очень похожего типа мужчина, который выгуливает по пляжу сына лет шести.
— Пап, а что примерно можно сделать из песка?
— Из песка можно сделать примерно всё, — отвечает папа, рассеянно глядя куда-то вдаль.
— Ну, например?
— Например, шлакоблок. Знаешь, что это такое?
— Нет…
— Ну и слава богу, — ласково говорит отец.
***
Я пишу: сегодня жара, море спокойное, гоняли на водном мотоцикле, видели медузу.
Мама пишет: вчера разморозили бассейн, кот ушёл жить в валенок, на ночь созываем в постель мышей, чтоб теплее спалось.
Я пишу: гуляли по берегу, искали камешек с дыркой, нашли трёх нудистов и дохлую чайку.
Мама пишет: гуляли на реке, ловили голавля на меховых червей, прорубь затянулась, пришлось рубить другую.
Я пишу: купила новое парео.
Мама пишет: подшила старый пуховик.
Я пишу: объелась арбузом.
Мама пишет: засолили кабана.
Я пишу: скоро приеду! Жарь картошку, доставай наливку, настраивай гармонь.
Мама пишет: не приезжай! кот законопатил валенок изнутри, кабан сам пришёл, принёс соль, умолял пустить его в печь погреться. проси в море политического убежища и сиди там. найдёшь работу, получишь вид на жительство, перевезёшь нас с папой, согласны жить с медузами и есть планктон.
(Приписка: узнай правила иммиграции для обуви. кот согласен ехать только вместе с валенком).