Моя хорошая знакомая рассказала случай.
Было ей лет семь где-то.
И как-то раз она гуляла с подружками на час дольше, чем было позволено родителями-тиранами. На час дольше они гладили единорогов, катались на радуге и выращивали цветочки силой детской мысли (или чем там маленькие девочки обычно занимаются?). Однако, дома за это дело её ждала кара. Родители не желали мириться с тем, что их юная талантливая дочь на час больше радовалась жизни со сверстницами.
Особенно не желал папа. Папа был матёрый воспитатель с магическим прищуром и волшебным ремнём. Бил он дитя за проступки с толком и расстановкой — ровно по заднице, чтобы, как вы понимаете, вырастить достойного человека. Общеизвестно ведь, что если постоянно лупить по жопе — вырастет умничка. Ну, или извращенец какой-нибудь. Как повезёт.
Поэтому наша юная героиня опасалась. И ей было так страшно, что хотелось плакать. Она начала лихорадочно обдумывать оправдания. Перебрав в голове массу вариантов, она вдруг вспомнила об одном плохом происшествии во дворе.
Одну десятилетнюю девочку изнасиловала какая-то скотина. История, конечно, паршивая, но она на тот момент этого не понимала и толком не знала, что это вообще такое — изнасилование. Зато прекрасно помнила, как к заплаканной девчушке относились с сочувствием и никто не ругал за долгое отсутствие. «Вот оно» — засияло в ну очень молодом мозгу нашей героини.
Когда она скромно зашла в квартиру, хмурая мама стояла у зеркала, сложив руки. Папа уже держал в руках свой боевой ремень и разве что не насвистывал.
«Пора» — решила отчаянная прелестница и без проблем зарыдала (очень боялась ремня).
Мама присела на корточки и сурово сказала:
— Что? (или «Чё?», я там не был, не могу точно сказать).
— Меня… — прохлюпала её дочь, — меняааа… изнасиииловалиии…
Мама с папой пришли в ужас и папа тоже присел на корточки.
— Как? Кто? — наперебой заголосили они.
И вот тут нашу героиню пробило холодным потом. Этот момент она как-то не продумала.
А кто вообще насилует маленьких девочек? Что это вообще такое? Кто может это сделать?
Поразительно, но самое логичное слово, которое она нашла в своей голове в этот стрессовый момент было — «Птицы».
— Меняяаа изнасиловалиии… птиииицыыы… — завыла она на инфразвуке, надеясь, что попала в точку.
Это было свежо и смело.
Мама с папой сели прямо на пол, папа выронил ремень и тяжело задышал. Возможно, даже слегка поседел.
Конец у этой истории счастливый — её не наказали, просто поговорили о причинах таких заявлений, и сеансы избивания кожаным ремнём стали редки, а потом и вовсе сошли на нет.
Родители, однако, до сих пор припоминают ей этот эпизод.