Если бросить палку собаке, она будет глядеть на эту палку. А если бросить палку льву, то он будет, не отрываясь, смотреть на кидающего. Это формальная фраза, которую говорили во время диспутов в древнем Китае, если собеседник начинал цепляться за слова и переставал видеть главное.

О жизни нельзя размышлять, сидя от нее в стороне. Жизнь — это то, что ты делаешь с миром, а мир делает с тобой. Типа как секс. А если ты отходишь в сторону и начинаешь про это думать, исчезает сам предмет размышлений. На месте жизни остается пустота. Вот поэтому все эти созерцатели, которые у стены на жопе сидят, про пустоту и говорят. У них просто жизнь иссякла — а они считают, что все про нее поняли.
Про жизнь бесполезно думать.
Жизнь можно только жить.

Вопрос о том, что ожидает нас после смерти, так же бессмыслен, как вопрос, что ожидает Арлекина после костюмированного бала. Его ничего не ожидает, потому что Арлекин существует только как маска. Мне кажется, что правильнее говорить о том, что нас что-то ожидает в жизни. А смерть — это пробуждение от жизни. Но пробуждаемся от неё не мы, потому что мы сами — такая же точно иллюзия, как и всё, что нас окружает. Умирая, мы просыпаемся от того, что считали собой.

И вчера, и завтра, и послезавтра, и даже позавчера тоже существуют только в этой секунде. Только в тот момент, когда ты о них думаешь. Так что если ты хочешь выбрать свет завтра, а сегодня попрощаться с тьмой, то на самом деле ты просто выбираешь тьму.

Как же так … отчего так устроена душа? Почему мы за одну секунду
проходим путь от ангела, ждущего, когда откроются райские врата, до
блудливого демона, боящегося лишь одного — не допить чашу позорного
наслаждения до дна, упустить из неё хотя бы каплю … И ведь самое
страшное и поразительное, что никакого шва, никакой заметной границы
между этими состояниями нет, и мы переходим от одного к другому так
же легко и буднично, как из гостиной в столовую.