Рано или поздно все имеет свойство заканчиваться… Чашка кофе, простуда, цветение ирисов. Чековая лента. Срок действия банковской карты и Успенский пост. Отопительный сезон. Вода в скважине. Жара. Нынешняя весна…
К примеру, сегодня на календаре тридцать первое мая, и чтобы мы не делали, хоть сальто, хоть петлю Корбут, а завтра — лето! Еще не успели послушать майских жуков, не купили ландыши, затянутые капроновой ниткой, не услышали гудок дачной электрички, а уже — День защиты детей. За ним Троица… Праздник Петра и Павла… Спас…
Существует начало книги и ее эпилог. Как ни растягивай страницы, как ни замедляй чтение, но неизбежны последние строчки и финальное: «Сан Франсиско де Паула 1952 год». Даже если мы остановились на середине повествования в одной лодке со старым кубинским рыбаком.
Придет время, и непременно закончится война. Мы перестанем листать по ночам новости и вздрагивать, что в Северодонецке идут уличные бои. Что опять выпустили обойму по Николаеву, Харькову, Сумах. Подпрыгнули все дома в селе Покровское. Обрушился подъезд в Мелитополе. Моя дочь Тоня прекратит выкрикивать острое полуночное «боюсь» и умолять отвезти ее к бабушке. Судорожно шептать прямо в ухо: «Там я лучше сплю и не уписываюсь». Потихоньку притупится болезненное, как пожилая мама в первый день войны капает взрослой дочери валерьянку, просит успокоиться и не пугать детей. Или сон… В нем женщине привиделся гигантский медведь, бегущий по припорошенному снегом полю, а за ним — облако колорадских жуков. И нет этим жукам ни конца, ни края…
Война обязательно завершится миром. Нашей победой, ведь добро всегда побеждает зло. Мы дружно опустимся на колени и помолимся за всех ушедших. Потом поднимемся, смажем колени гепариновой мазью, примем что-то антистрессовое и, по всей вероятности, будем принимать его до конца своих дней. Один вернется на Салтовку, второй — на Центральную в Ирпене. Я по-прежнему буду жить в Киеве, вот только внутри навсегда поселятся голоса. Образ шестилетней девочки, выехавшей в Италию с отцовской шапкой, ведь та так по-доброму пахнет папой. Мольба семилетней: «А можно мне еще одну печеную картофелину», — но у матери только одна. Вопль сошедшего с ума в Буче. Мужчина бродил под обстрелами и требовал: «Хватит! Хватит! Хваа-тиит!» Скитания раненной Полины, вынужденной прятаться в лесу, а потом пить из собачьей миски, придерживая простреленную челюсть. Старания бабушки, греющей между грудями бутылочку для новорожденного внука. Ужас молодой женщины, бегущей под обстрелами в роддом. Музыка мариупольской учительницы. Каждый вечер она поднимала крышку немецкого пианино и играла для соседей. Невзирая на обстрелы, окна без стекол и градусник с отметкой +5.
Все имеет свойство заканчиваться. Детство, юность, молодость. Срок действия загранпаспорта и нефть. Терпение и иллюзии. Чтение Псалтыря. Вещие сны с медведями и колорадскими жуками. Самая подлая русская война…