И камень, и торжественный металл,
стоящие, как сны, на перекрестках,
расплавил страшный времени накал,
и расточились, как свеча из воска,
их славные и хищные черты,
которыми гордился каждый город,
я знаю, угадать не сможешь ты,
живой я или мертвый и в который
раз ты пришел сюда — всё это так.
Кто смолоду заглядывал во мрак,
того Эреб наколет на пейзаж,
как бабочку в два человечьих роста,
я тоже теплокровный, хоть не ваш,
родители меня не любят просто,
отправили на реку с глаз долой, —
вози к нам это мясо на убой,
я отвезу и греюсь от огня,
варю уху ершовую до света,
мать никогда не гладила меня,
отца боялась, понимаешь это?
Смотри, огни. В некрополе не спят,
всё шепчутся, мол надо за дровами,
самим себе признаться не хотят,
что ад подогревает их котлами,
всё плачутся, что нечего надеть,
а я всю зиму в тонком балахоне,
аж кожа стала красная, как медь,
ты не дрожи, Харон тебя не тронет,
между крестами выйдешь на просвет,
а дальше жизнь — давай, шагай обратно,
оставь мне только пачку сигарет,
хоть не обол, конечно, но приятно.
2017 год