Зелёнкой покрыт деревьев торговый ряд,
аллергики расхватали запас визина…
Здесь тишь и покой. Инфляция, говорят;
ссылаются на табло, где цена бензина.
И тучи, набухнув серым, пускают сок,
и вроде не время ствол направлять в висок.
Всем ближе свои. К аноду не льнёт катод.
Жизнь вылилась в чёрно-белое «или — или».
Плывёшь себе, астероид среди пустот,
в холодных, как лёд, скоплениях звёздной пыли.
Всё глубже, тебя всё глубже ведёт нора.
И люди — отнюдь не братья. Признай, сестра.
Все те, кто любил тебя, кого ты любил,
будь двое их, или двадцать, а может, двести —
в ловушке вблизи сомкнувшихся Фермопил.
Ни шагу назад, ни шагу вперёд. Мы вместе.
А Ксеркс где-то рядом. Поступь его орды
в минуту затопчет наши с тобой следы.
Но всё это мысли. Всё в основном окей
в мирке разбитных одёжек и блюд съедобных,
и хвалится рэйв-новинками диск-жокей…
А где-то солдат стреляет в тебе подобных,
и пуля, прервав напев, и судьбу, и стих,
полёт исчерпав, ложится у ног твоих.