О, Боже мой… На что себя я трачу?!
Течет томленьем стылость февраля.
Но ангел слеп, он обронил удачу
В воронку растворившегося дня.

Хранитель снега как над златом чахнет,
И мается в тисках озноба май.
В шкафу рубашка… Но она не пахнет
Тобой. Все встречи были невзначай.

В какой конец билет тобой оплачен,
Чему мы ставим жирные кресты?
День четвертован, выдохом и плачем, —
Бесцветен он, ничтожен и постыл.
… показать весь текст …

У каждого свой «чёрный человек»
Незримыми шагами угол мерит.
Бес раздувает непомерный чек!
Какого же в себе мы кормим зверя?

Как часто страхом накрывает ночь,
Костлявым пальцем угрожает угол.
В коленках дрожь нет силы превозмочь —
Бес на костях наяривает фугу.

Как клавишами ночью позвонки,
И бледность лунная вливается под кожу.
Мне с «чёрным человеком» не с руки
Ни хлеб делить, ни ледяное ложе.
… показать весь текст …

Этот город порою, как Янус двуликий.
Льются цепи чугунные гиблых дождей.
Я иду по Сенатской бездомной кали’кой,
пробираясь сквозь сети усталых людей.

На дворцах потемневшие мокрые флаги.
Бесконечности бег на старинных часах.
У Невы цвет маренговый, серой бумаги.
Звон уснувший запрятался в колоколах.

Исаакий холодной гранитною глыбой.
Фонарей ощетинившиеся штыки.
В дождь плывет Петербург серебристою рыбой.
Мы породой до боли сверлящей близки.
… показать весь текст …