В № 2 за 1929 год было опубликовано письмо 15-летней Шуры Климовой. Девочка рассказала, что оканчивает семилетку и хотела бы учиться дальше, но у родителей нет на это денег. Отец хочет, чтобы она устроилась куда-нибудь в контору, но, как честно пишет Шура, «сидеть в канцелярии и писать скучные бумажки мне неинтересно». Пионерка рассказывает, что Барнаул ей надоел, живет она с родителями и братьями не очень хорошо, постоянно чего-то не хватает. И дальше переходит к рассказу о своей мечте и просит редакторов ответить, а то ей совсем не с кем посоветоваться.

«Я хочу быть киноартисткой, — пишет Шура Климова. — У меня есть к этому большие способности, об этом мне многие говорили. На фотографии я тоже всегда выхожу хорошо, лицо фотогеничное… Киноартисткой я хочу быть по двум причинам: мне это очень нравится, и я буду известной во всем мире и буду лучшей киноартисткой нашего Советского Союза, а потом киноартисты получают много жалованья. Я читала, что Мэри Пикфорд получает около двух миллионов долларов в год. Если бы я получала столько, то половину или даже больше я бы отдала на дело индустриализации нашего СССР.

А потом бы я купила небольшой дом с хорошей обстановкой и взяла бы туда всю нашу семью, потому что папа с мамой скоро будут старыми и им нельзя будет работать, а братья будут учиться в вузе. Дома обязательно будут ковры и рояль. По вечерам ко мне будут приходить подруги и товарищи моего мужа. Я буду играть на рояли, а гости будут танцевать. Мы будем играть в лото и карты. Я думаю, что в лото и в карты играть не на деньги можно, потому что это интересно и ничего в этом плохого нет.

Эх! Как я размечталась. Еще и киноартисткой не стала, а уже и дом и все покупать собираюсь. Ну, киноартисткой я обязательно сделаюсь и своего добьюсь. С пионерским приветом! Шура Климова, пионерка 3-го звена отряда им. Крупской».

Потрясающее по своей искренности письмо. Короткое, а сколько нюансов! Шуре канцелярия светит, а её братья, оказывается, в вуз пойдут. Мальчики же. Девочке хочется жизни состоятельной и счастливой, хочется танцевать и играть в лото. Однако в СССР конца 20-х подобные мысли считались крамолой.

На самом деле, согласно исследованиям 20-х годов прошлого века, почти каждая десятая девочка страны хотела стать актрисой. Кино было очень популярно. Однако читатели журнала «Пионер» подвергли Шуру Климову всесоюзному осуждению. Её называли буржуйкой, советовали ехать жить в Лондон или освоить «нормальную» профессию — например, стать сельской учительницей. В школе девочку стали дразнить «миллионершей» и «Мэри Пикфорд». У неё постоянно просили денег — может же себе позволить с зарплатой в два миллиона. Подруги и вовсе перестали общаться с Шурой.

Обо всем этом пионерка 3-го звена отряда им. Крупской сама написала во втором письме в журнал «Пионер». «Даже дома и то моя мама часто говорила: «Ну, барыня, садись обедать» иди «Барыня, ты бы пол вымыла. Самое непереносимое случилось 8 марта, в день работниц. Пришел е работы отец и сказал: «Ну, артистка, нашел и тебе дело, авось меньше выдумывать будешь». Оказалось, что летом будут набирать подростков на железнодорожную станцию. Отец даже с месткомом договорился. Одно он только забыл — у меня спросить: Я сказала, что не пойду; а, окончив семилетку, буду готовиться для поступления в кинотехникум. Из-за этого у нас с отцом вышла ссора, он крикнул: «Я тебя кормил, поил, а ты меня слушаться не будешь?» и стал меня бить. Это мне было так обидно, что сперва я хотела броситься под поезд. Но потом решила убежать из дому».

И ведь сбежала же. Шура собрала ночью вещи, и уехала в Новосибирск. Там на вокзале сказала, что отстала от экскурсии, и что билет и документы остались у руководителя экскурсии. Назвалась Таней Хватовой. «Артистке» поверили, дали бесплатный билет до Москвы и 7 рублей. В столице девочка поселилась у тети и отправилась в редакцию журнала «Пионер». Писатель Николай Богданов пытался помочь 15-летней девчонке устроиться в кинотехникум, но прием начинался только летом. Шура засела за исторический материализм — он был нужен для поступления.

Символично, что Мэри Пикфорд прославилась ролями бедных сироток и девчонок-сорванцов.

В конце письма пионерка ответила всем своим советчикам, да так дерзко и бойко! «Теперь мне хочется немного ответить па письма ребят обо мне. Согласна, что два миллиона — это очень много. Даже, если буду половину отдавать на дело индустриализации СССР. Но все-таки для того, чтобы быть хорошей артисткой, нужно иметь очень много денег. Ведь не смогу же я всей душой отдаться исполнению роли, если буду знать, что мои родители живут плохо, необеспеченно, если мне самой то того, то другого не будет хватать.

Насчет домашней обстановки ребята рассуждают совсем неправильно, — что же, по-ихнему, ковры, рояли и камины делаются только для буржуев? А трудящиеся ими пользоваться не могут? Я думаю, что социализм затем и строится; чтобы все жили хорошо, имели бы хорошую, уютную и веселую обстановку.

Тем ребятам, которые советуют мне стать агропромом, сельской учительницей, поступить на какие-нибудь курсы и т. д., советую самим так и сделать. Ведь я же не протестую против тех занятий, которые вы выбрали — почему же вы против моего занятия? С пионерским приветом, Шура Климова».