История о том, что у пап с дочками всегда есть глубокая и неразрывная связь

Однажды мы с папой остались одни. Мама улетела к бабушке аж на две недели, и наконец наступила свобода.

Посуду мыть — не надо!
Переодеваться после улицы — не надо!
Заплетать косичку каждое утро — не надо!
Трогать уличных кошек и собак — можно!
Смотреть футбик с Диего Марадоной в два часа ночи — можно!

Анархия длилась неделю. И тут кончились деньги. До получки три дня. И мы с папой пошли сдавать бутылки.
В киоске, где принимали тару, денег не давали, на вырученное можно было взять что-то из товара. «Выбирай!» — щедро махнул рукой папа.
Считать деньги я уже умела.

— Давай купим девять… или нет, получается, десять бутылок лимонада!

— Ты так пить хочешь, что ли? — засмеялся папа.

— Не-е-е! Ну просто вот кончатся опять денежки, зато будут бутылки, чтобы их сдать!

Папа покраснел.

Потом позеленел.

Потом внезапно утащил меня домой, оставил и через два часа вернулся, нагруженный пакетами с «Тархуном» и «Дюшесом», импортными чипсами, шоколадными вафлями, «Мишками на севере», мороженым и малоинтересной какой-то всякой едой.

Я чавкала под тот самый легендарный «гол столетия» в матче Аргентина — Англия. И только краем уха услышала папино: «Дочь, пока я жив, ты никогда ни в чем не будешь нуждаться».

Перед встречей мамы в аэропорту мы вместе пыхтя убирали дома и заплели мне первую косичку за полмесяца, нечаянно запутав в нее пуговки от платья.

Интеллигентная мама за всю жизнь выругалась только однажды — когда выстригала мои безнадежно застрявшие в пуговицах волосы.

И зажили мы по-прежнему: каша на завтрак, лимонад в награду, «Приключения Электроника» и «Три мушкетера».

Еще каких-то две недели — и я стану старше тебя, папа.

У меня с детства твой суровый прищур, и косметолог ругается, представляешь?

И любовь к чаю с гвоздикой и пахучим некрасивым садовым розам.

И косы я тоже плету ужасно коряво, пап, но сейчас уже и не нужно: я уже взрослая, пап, у меня стрижка.

Я ни черта не серьезная, как мечтала мама. Но это же неважно, пап, правда?

Что-то другое в жизни важно, папа, что-то другое. Я еще не знаю, я еще учусь.

Потихоньку живу, папа. Ни в чем не нуждаюсь.

И еще каких-то две недели — и я навсегда стану старше тебя.

Так странно, папа…