Пролился чай и ветер обронил
Еловой хвои мелкую штриховку,
А день спешил назад что было сил,
А вечер, перетянутый уловкой
Лучей горизонтальных, побелел
Высоким небосводом до беззвучья
Минут остановившихся: с колен,
Ослепнув, поднимался лес
И выгнутые колыхали сучья
Свои тугие луки, восходил
Потоком свет повсюду, подреберье
Пронзая тут и там и посреди,
И светоносные топорщил перья
Мгновеньем онемевший лес. А мы,
Протяжной тени гущу почерпая,
Чернильной тишины простую мысль
Перелагали в глубину сумы
В той слепоте, как в прохожденье тьмы:
День восходил на свой последний мыс,
Весь океан прощанья прочитав на память.