Как хочется, чтоб в мире не было несчастных
И все истории заканчивались бы хорошо.
Это детское желание, да?
Я не думаю об этом, какое именно,
Просто когда высота боли превышает твои размеры,
Нужно пригнуться, а иначе волна собьёт с ног.
И не значит ли это именно сойти туда, к детству,
А иначе как можно решиться задать вопросы,
Которые и из праведников решались задать лишь те,
Кто сильно страдал?
А не будет вопросов, не будет и ответов.
Потому, обезумев, спрашиваю.
И жду, слушая каждым жестом —
Не здесь ли ответ, не здесь?
Но просвета не наступает,
Воздух остаётся густым, как тень,
Пристальный взгляд до полного ослепленья.
Потому что ждать не значит остановиться,
А идти глубже,
Туда, где внимание
Сохраняет самые основы мира,
Твоего сердца, твоего извещения,
Того, что дороже, чем самая жизнь.
Там — камень, на котором стоит зрящий во тьму.
Пока не расступится горизонт.
И в этом есть путь
Руки, сжимающей облака до слёз,
Виноград — до лёгкого летнего ливня,
Слова — до стихов до крови,
Молчание — до тишины,
Землю — до самой последней песчинки,
В которой, быть может, и есть
Это начало времён.
Ещё подожду на взмахе.
Ведь летучие рыбы взлетают,
Волны перебегают черту,
Потому что настал прилив,
Камни теряют свою бледность
И к ним возвращаются краски,
Птицы поют вразнобой, но вместе,
И никто не мешает никому.
А он идёт по водам.
Свет, не отвечающий на вопросы
(И странно — они, хоть и остаются неразрешимыми,
Всё ж решены), а утро —
Такое беспечное летнее утро —
Просто превозмогло всё.
Удивительно.
Ответ, который не ответ, но ответ.