Пустая пристань. Зол норд-ост и берег крут.
Исчезли чайки, вечно жадные до корма.
В таверне люди за столами пьют, и ждут
Ушедших в море поутру, ещё до шторма.

На крепкий ром почти закончился лимит.
Меняем галс на дверь походкою неверной.
А за стеной — по-настоящему штормит,
Так, что от ветра содрогается таверна.

Там в небеса как-будто вылили мазут,
А волны-демоны, в страстях безумных оргий,
Смолёный борт шаланды старенькой грызут.
Спаси от смерти рыбаков, Святой Георгий!

Бушует море: то рыдая, то рыча,
Шлифует гальку и скалистую породу.
В руках рыбачки — ожидания свеча
Тем, кто в дверях стряхнёт с плаща морскую воду.

Ревёт прибой, и ближе к вечеру денёк.
Идёт по лезвиям ножей душа босая…
На сквозняке трепещет слабый огонёк.
Ещё жива горит свеча, не угасая.

В набухших венах, крепко сжаты кулаки —
Друзья вернутся! Ну не может быть иначе…
«За тех, кто в море!» — пьют сегодня рыбаки.
За тех, кто в море. И молящихся рыбачек.