Вижу огромное солнце, горящее во тьме. Тянусь к нему, смотрю, как внутри меня под его лучами тает наледь, гулко падает водой в пустынный мрак. Тянусь, тянусь, расту плодоносящим терном к свету, поднимаюсь зелеными волнами послушных лугов — коснуться, коснуться, прижаться, сгореть в нем с безупречной преданностью мотылька. Дрожу каждой клеткой, которая мучительно тянется быть ближе, напрягается, стремится — и с восхищением вижу, как огромное солнце тянется навстречу ко мне. Целую. И тут же теряюсь в океаноподобной стихии света — своего, чужого, смешавшегося в единый водоворот. Световорот! Задыхаюсь.

Ты такая. Ты солнце. Смотрю в тебя с восторгом, на грани эйфории, изумленный скрытой в тебе красотой. Как? Как ты сумела спрятать в себе целое огромное светило? Как же это красиво, как это бескрайне… Спасибо, что дала увидеть невероятное, почти невыносимое солнцестояние в человеке. Спасибо, что лед во мне — таял.

Ты удивительная. Ты огромная пылающая звезда. Она горит, она вся движется, вздрагивает, дышит языками лучей, взрывается, озаряя лик выжидающей нас бездны, тут же затихает и снова взрывается. Такая раскаленная, такая живая.

Звезда, которая лежит в безоглядной, бескрайней тьме. И даже твоего сияния никогда не хватало, чтобы раздвинуть эту тьму… Но я умещался в нем целиком, и мне было так… Так, наверное, бывает человеческой душе, которая лежит на ладонях божества. Спокойно и уверенно, счастливо и безгранично.

А надо мной горит солнце во тьме.