Кошка-мама была рыжего цвета. И когда её, худую, как щепка, подобрали возле подъезда, никто не предполагал, что эта кошка беременна.

Когда её принесли домой, выяснилось, что она слепа. Хотя, глаза её выглядели абсолютно нормально. Врач, осмотрев кошку, сказал, что сделать ничего нельзя.

А через несколько месяцев в коробке с теплым пледом появились пять прелестных котят. Огненно-рыжих.

Большая овчарка, жившая в этой семье, по кличке Мона, полюбила нового жильца. А когда увидела пять маленьких комочков, больше не отходила от коробки с кошачьим семейством. Она облизывала и кошку-маму, и её малышей.

Котят разобрали очень быстро. Когда можно было их отдавать в добрые руки, проблем не возникло. Четверо пушистиков ушли в новые семьи за один день. Люди, пришедшие за ними, восхищались их красотой.

Никто не восхищался только одним котёнком. Он родился необычным. Два разных уха, два разных по цвету глаза и странный серо-рыжий цвет. Будто грязный.

А ещё хвост, вернее, его отсутствие. А ещё точнее, хвост был. Малюсенький. Всего несколько сантиметров.

В общем, все, пришедшие за рыжими красавцами, увидев его, отворачивались и говорили только одно:

— Фууу… Какой уродец.
Котёнок страшно расстраивался. Хотя, мама его была рада тому, что один из её деток задержался. Ей была неважна причина. Важно, что она могла его прижать к себе.

Поэтому малыш, которого назвали Бодхи, жаловался своей большой подруге, овчарке Моне. Он садился возле большого зеркала от пола до потолка и начинал жаловаться. Мона подходила и садилась рядом. Она облизывала малыша и успокаивала его.

— Какой же я некрасивый, — жаловался он. — Это значит, меня никто не возьмёт? Никто не захочет, чтобы такой уродец, как я, жил в его квартире.
Мона успокаивала его. Она говорила Бодхи, что он совсем не уродлив. Напротив. Он красив необычной красотой. И то, что у него разные уши, глаза, короткий хвост и непонятный цвет, не значит ровным счётом ничего.

Вскоре Бодхи перестал смотреться в это зеркало. Ему не нравилось то, что он там видел.

Кошка-мама облизывала котёнка и прижимала к себе. Она не могла его видеть. Но могла отдать ему всю свою любовь, рассчитанную на пятерых.

Бодхи не говорил ей ничего о своих переживаниях. У мамы, итак, болела голова. Она рассказала ему и овчарке Моне, что её ударил по голове один человек. Палкой. Просто так. Развлечения ради.

Овчарка Мона темнела глазами и, раскрыв пасть, издавала такой рык, что соседи подскакивали.

Шло время, а Бодхи так никто и не забирал. Приближалась осень…

Они с мамой любили сидеть на балконе, где наблюдали за птичками, людьми и красно-желтой листвой. Малыш смотрел, а мама слушала звуки и грелась на уходящем осеннем солнышке, пока…

Однажды кошка-мама задержалась там одна. Просто, уснула. А вечером пошел дождь, и балконную дверь закрыли. Овчарка Мона с малышом Бодхи уснули, прижавшись друг к другу. Они даже не обратили внимания на то, что кошки нет.

Утром…

Когда проснувшиеся люди ушли на работу, встали и собака с котёнком. Они долго искали рыжую маму, а потом…

Потом Мона всё поняла. Она стала звать кошку. Но та не отвечала, и тогда собака стала бросаться на балконную дверь. А котёнок просто стоял рядом и плакал от страха.

Мона била дверь до тех пор, пока та не сдалась, и замок не вылетел.

Рыжая кошка-мама лежала в самом уголке балкона, свернувшись в мокрый клубочек, и дрожала. Мона осторожно подняла её своими страшными клыками и отнесла на диван, где старалась согреть её своим теплом. Пришедшие вечером люди схватили кошку и повезли к врачу.

Тот сделал уколы, поставил систему и оставил её в клинике на несколько дней. К счастью, рыжая мама выздоровела, но у неё стала еще сильнее болеть голова.

А в один из дней она очень явно увидела свет. Пока, только свет. Но она его видела!

Кошка бегала по квартире и пыталась смотреть на окна, откуда лился свет. Через несколько дней, обеспокоенные её странным поведением люди отвезли её опять к врачу. Тот посмотрел на её глаза и удивился:

— Никогда не видел такого!
Он дал новые уколы, капли и попросил привозить её пару раз в неделю. И через несколько недель…

Однажды утром, когда дождь совсем перестал, и осеннее солнышко выглянуло, чтобы осветить улицы, залитые лужами и засыпанные пожухлой листвой, она увидела…

Так ясно и ярко, словно и не было всего этого времени слепоты, тьмы, боли и страха. Она увидела солнце, бьющее из окон, квартиру и овчарку Мону, а ещё…

Она увидела своего котёнка!

Она прижала к себе своего подросшего малыша.

— Какой же ты у меня красавец, — говорила кошка-мама. — Я горжусь тобой. Ты самый красивый на свете!
Она прижала его к себе ещё сильнее, обняла передними лапами и заснула.

Бодхи выбрался из её объятий и подошел к большому зеркалу, от пола до потолка. Из него смотрел подросший незнакомый котёнок.

— А я всегда говорил, — сказал Бодхи большой овчарке Моне. — Я всегда говорил, что я красавец.
Мона, как всегда, улыбнулась и лизнула его.

А он рассматривал свои разные уши, глаза, коротенький хвостик и грязно-рыжую шерстку, но теперь ему не казалось, что он уродлив.

Теперь он точно знал, что он самый красивый на свете.

Ведь это мама сказала. А мама точно знает.