Зима, словно обиженная женщина,
Что стала нелюбимою вчера,
Срывает поседевший снег с заплешины
Большого луга с самого утра.

То тихо плачет у сугроба ветхого,
От нестерпимой жалости к себе.
А то, швыряясь сломанными ветками,
Кричит проклятья грозные Судьбе.

И всё она никак не успокоится,
Рисуя новый образ без лекал.
А ночью её мучает бессонница,
И детство вспоминается -- декабрь.

На розовый пион заря
Залюбовалась утром ранним,
Смотрелась в росы-зеркала
На влажных лепестках румяных.

Летел мгновений летних сонм
Над просыпающимся парком,
У тоненькой берёзки сон
Ворона своровала, каркнув.

И вдруг затихли соловьи
На тонких ветках слёзной ивы,
Мир пробуждался от любви,
Иль для любви шёл в день счастливый?

А давайте в лес осенний забредём,
Там в плаще гуляет нынче осень,
Подросли во мху лисички под дождём
И маслята с ароматом сосен.

А брусника?! Да ты только погляди!
Гроздьями усыпана поляна.
Ах, вкусны с брусникой кислой пироги,
НА зиму собрать бы пару банок.

Лес осенний… Он совсем-совсем другой.
Столько в нём душевности и ласки.
Как отшельник мудрый, ищет он покой,
Бросив наземь все цветные маски.

Сны осенние светлой прядью
В парике ноября седого,
Ночь гуляет по тёмной глади
В поднебесной тиши медовой.

А вчера весь день снегопады
Украшали пейзаж убогий.
Белой лентою у ограды
Чуть взъерошенные сугробы.

Над землёю шлейфом мохнатым
Позёмка взлетает помпезно.
Звёзды, тёмных небес пираты,
Захватили ночную бездну.

Июльских дней невыпитый нектар
В бокале солнечным осадком,
И одурманенный жарой комар
Летит на запах крови сладкой.

В глубокой белой вазе васильки,
Живой букет с полей пшеничных,
Как небо, что поймали вдруг в силки
Под гомон стай голодных птичьих.

А на диване нежится мой кот,
После еды приятная сиеста.
Нектар июля кто-нибудь допьёт,
Чтоб августейший занял своё место.