Полина родилась в конце 90-х в среднестатистической российской семье. Отец работал каменщиком на стройке, мать — учительницей математики. Кроме Полины в семье был еще старший брат.

Сколько Полина себя помнит, мать постоянно была занята: то на уроках в школе, то со стопкой тетрадей на кухонном столе. Часто засиживалась за полночь, тогда же и обед/ужин домочадцам на завтра готовила. А в 7 утра снова на работу. В общем, крутилась как могла.

Отец в принципе был неплохой: никого не бил, получку домой исправно приносил, по субботам с соседом дядей Вовой на рыбалку ходил. Но помощи по дому матери от него не было. Камни ворочать, это вам не тетрадки из стопки в стопку перекладывать. Старший брат, глядя на отца, тоже игнорировал любую домашнюю работу: «не мужское это дело».

Мать такому положению дел не препятствовала, «мужики — они ж все такие». А вот с дочери требовала и за себя, и за того парня. Вот ей уже 7 лет, а у нее посуда в мойке грязная стоит. Вот уже 10, а та все сикось-накось полы моет, «смотри, вон, сколько пыли в углу осталось». Вот уже и 13, а та опять не сумела в магазине мясо правильное выбрать и молоко вчерашнее взяла, «да где ж глаза твои были?!». И как бы ни старалась Полина, все никак матери угодить не могла. Одни «проблемы» с ней.

В подростковом возрасте мать с отцом и вовсе с цепи сорвались. Гулять — только до 9 вечера, чтоб все уроки вовремя, никаких подружек и шашней с парнями. «Тебе образование получить надо! Или ты свою жизнь собралась гробить на подгузники и пеленки?»

А Полина, если честно, и не собиралась скорей взамуж и детей рожать. У нее уже все было распланировано. Поступить в институт, да не в родном городе, а подальше, чтоб жить своей жизнью, а не семьи. После института работать и работать, чтобы не выпрашивать у родителей копеечку на новые колготки или тушь. На парней Поля если и заглядывалась, то быстро возвращала себя с небес на землю: «все одинаковые». Мама врать не будет. Да и менять дом, в котором она была бесплатной домработницей, на дом парня, чтоб опять там гладить/мыть/готовить/стирать, она не хотела.

Прошло несколько лет, Поля окончила институт в Москве, а подруги-однокурсницы начали выскакивать замуж и рожать первенцев. Тут-то Полина и узнала, что тусить как раньше с ними уже не получится. Потому что «родила, теперь забудь про гульки», «ребенку мать нужна рядом». Смотрела Полина на этот удивительный мир и все больше склонялась к тому, что не было у нее детей и не надо.

А когда карьера в гору поперла, тут уж и вовсе не до мыслей про потомство стало. Командировки, брифинги, повышение квалификации. Чуть кто из женщин выпадал из проекта хотя бы на год, назад уже вернуться не моги. Свято место пусто не бывает. Полина это сходу усвоила.

Но рано или поздно природа берет свое. Познакомилась она с Сергеем. И влюбилась. Так, как должна была еще в юности: на всю катушку и без оглядки. И он в нее тоже. Всем хорош парень, молод, красив, на работе начальник. Тут бы честным пирком да за свадебку. Но есть проблема. Сильного желания иметь детей у Полины так и не возникло. А у Сергея очень даже было. Она уж его и так, и эдак уговаривает. Мол, поживем для себя, попутешествуем, квартиру новую купим, дело откроем. А он уперся как баран: в семье должны быть дети, и точка.

Тут и сказочке бы конец, потому что ребенок — не кот Шредингера. Его не может одновременно быть и не быть. Но Полина — умная женщина, нашла-таки компромисс. Предложила Сергею договор с обязательствами. Что должно быть в собственности семьи к моменту зачатия ребенка. Что должно быть на ее личном счету, какой доход у мужа, чтобы в декрете последний авокадо без соли не доедать, какие у кого обязанности по дому. А самое главное — отпуск по уходу за ребенком пополам поделить.

На этом месте Сергей таки сломался. Потому что меньше всего представлял себя с подгузниками грязными, помешивающим кашку на плите. И взял паузу на подумать: как иначе, без всяких глупых договоров, заставить Полину ему ребенка родить. До сих пор сидит, думает, а часики-то тикают.

Только вот что-то подсказывает мне, что хитростью тут действовать не получится, увы. Не подействует тут ни ласка, перемежаемая описаниями «розовых пяточек» и «счастья материнства». Ни угрозы навсегда уйти в закат, к нормальной женщине, которая женские обязанности желает выполнять «паприпроди». Ни воззвания к проблемам российской демографии. Придется решать все максимально честно и открыто. Оговаривать возможные подводные камни, брать на себя ответственность, предоставлять гарантии, заинтересовывать… Вот это может сработать. Но только этот вариант и конкретный, и коллективный Сергей рассматривают, увы, в последнюю очередь. А жаль…