1
Не запнись, шагнув через порог —
Месяц светит через левое плечо.
И не ведом ни одной ведунье срок,
Сколько ждать-пождать тебе ещё.
Письма развесёлые пиши,
слёзы с жемчуг’ом отборным взвесь.
Хоть огнём, хоть воздухом дыши, —
ясный сокол был, да вышел весь.
Ясный сокол — камнем с облаков,
а потом ищи его, свищи.
Отгоняй Иванов-дураков,
вышивай волшебные плащи,
Отбеляй, отмаливай судьбу,
намывай полы, хлеба пеки.
Как в хрустальном гамаке, в гробу,
спи. Прикосновением руки,
поцелуем в сердце разбудить
он влетит, и разобьётся одиночество.
И никем тебе не заменить
Его Высочества.
Да и слёзы не от горя — сгоряча.
Посмотри в окно — трясёт перины солнышко,
и летит к земле, блестя в лучах,
птичье пёрышко.
2
Оно огромно и стозевно,
озо’рно, о' бло, что ещё…
Пади с небес, войди к царевне,
Укрой её своим плащом.
Пусть никому не будет пленницей.
Пусть не смущает никого.
Огонь взметнётся над поленницей —
и нет его.
Никто не лает и не бесится,
никто не воёт у межи.
И месяц, что хотел повеситься
в косе её — теперь лежит
в перинах, взбитых ветром северным.
И пепел чудища в печи.
А если в доме пахнет серою,
проветри снова. И молчи.
Она очнётся. Станет радостью.
Она умеет как никто.
Проснётесь — солнце между рамами,
и мир от солнца золотой.
Финист, ты твёрдо помнишь правило:
на первый зов в окно влетать?
Она очнётся. Станет радостью.
Тебе ль не знать!
Кольцо с руки спадёт и скатится.
(Другие на беду найдут).
Она в окне. В домашнем платьице.
И напевает ерунду.