когда-нибудь он все же зайдет в ее профиль,
как бы случайно, без «привет» и «здравствуй».
между фотографий закатов, кота и кофе,
увидит фото,
где она с кем-то безумно счастлива.

эта едкая правда в мгновение его размажет,
с головой накроет чувство досады, ревности и вины.
он подумает про себя:
«она, скорее всего,
его встречает во всём домашнем,
и ему готовит фирменные блины».

под сердце в этот миг словно вонзили лезвие,
до жути болючее, предательски острое.
он подумает:
«моя девочка начала курить,
хорошо хоть
волосы не обрезала,
и стихи писать не забросила».

он ей напишет, жутко волнуясь, потирая ладонью шею,
он когда-нибудь вспомнит,
вспомнит ее,
конечно же.
ощутив нехватку её ночных сообщений,
и безграничной нежности.

ожидая её ответа, почти как чуда,
он станет напряженным, бледным, как мел:
«в этой жизни мне хотелось обнять тебя на секунду,
а о большем я и мечтать не смел».

на вопросы общих друзей нелепо отшутится:
«мол не в курсе сюжетов её стихов»,
он однажды в толпе услышит запах ее духов,
и вдруг обернётся по сторонам
прямо посреди улицы.

он потянется к телефону, что стоит на беззвучном,

будет зима.
снегопад,
прохожие,
гул машин,

он вдруг остро почувствует, что соскучился

по тому, как она одна умела его смешить.

он однажды зайдёт на её страницу без причины,
и как на духу признается в мягкотелости:

«знаешь, девочка, у нас бы всё с тобой получилось,
если бы тогда у меня было чуть больше смелости».