ни один из прожитых миров не был так до дрожи осязаем.
ставлю по привычке на зеро, повороты острые срезаю,
но не успеваю за тобой…
наша близость — воск горящей свечки.
это даже больше, чем любовь — меченая смертью бесконечность.
это восходящий изнутри на зовущий голос страсти тремор.
это невозможность повторить нами выжигаемое время.
это крик и это тишина глубины такой, что кровь вскипает.
не надежда выжить, а вина, счастье прохождения по краю.
так ведь можно нежностью убить, за чертой рассудка оказаться.
разве мало просто рядом быть, пить вино, рукой руки касаться,
улыбаться, чувствовать печаль от непостоянства слов и жестов,
упиваться вечным совершенством линии округлого плеча,
локоном волос за нежным ушком, судорожным блеском карих глаз,
мартовской наивностью веснушек, лёгкостью на ум пришедших фраз?
разве мало?..
мало для души?!
но в одном с тобой мы точно схожи:
до мурашек, вплавленных подкожно наша невозможность рядом жить.
исповедь израненных сердец — чудо восхождения друг к другу
через боль порою, через вьюгу, через чьи-то нервы, наконец.
и, когда в ночи приходят сны, застревая вечностью в минуте,
наши совпадения точны до невероятия, до жути…
снова утро снегом замело,
я бреду, твоим ведомый следом…
перестань сбываться так светло.
я уже болею этим бредом.