Грех ведёт в ад. Вина ведёт в ад. Я никогда не думал об этом будучи молодым. Ведь рука моя не знала промаха. И ограбив очередную повозку мы, довольные добычей, бежали не отягощаясь чувством вины. Проклятое золото. В ту злополучную ночь словно сам дьявол дёрнул меня за руку. Выстрел из кремниевого пистолета пронзил карету. Мои подельники схватив золото бежали, а я… Открыл дверь кареты. Пуля пронзила ребенка и сердце несчастной матери, оборвав две невинные жизни. Руины для моего сердца. Чертоги вины. Я отдал бы все золото мира, лишь бы в их глазах теплилась жизнь. И грех прожигал меня раскаленным прутом. Я стоял на корабле, плывя на Север. Колыбель во льдах. Мифическое место дарующее милосердное прощение, ибо душа моя была тяжела. Слезы. Горе ли? Или же Северные ветра, что дубили мою кожу, пытались искупить мою вину… Где-то там во льдах был Храм, что исцелял тяжести грехов. Путь был тяжел. Он пах порохом и отчаянием. Ромом и смертью. Ворванью и лихорадкой. Север был мрачен и хмур. Он злобно рычал диким зверем и грязно ругался разбойничьим свистом. И однажды на моем пути встретился дом, что терпел гнев людей заблудших. Как и я когда-то. Золото жгло души одинаково всем. И некому было защитить страждущих. Всю свою жизнь я упивался грехом. Грабил распутствовал и пил. И утопал в скорби. Мой кремниевый пистолет отсырел. Мой кинжал поточила морская вода. И я встал перед дверью, закрыв вход своим телом. Словно я щит. Я умирал, сожалея о неискупленных грехах. О том, что так и не нашел Колыбель во льдах. Но этим людям была нужна защита. И я единственный, кто мог встать на пути у зла. Они ушли не справившись со мной. Глаза мои застилала смертная мгла. Из дома вышли женщина и ребенок. Ты обрел искупление — возглашали они. И наше прощение. Иди же и проживи свою непрожитую жизнь.
Она громко смеялась. Радовалась мне. Наша хижина на краю леса освещалась лишь свечой. И ее душой. О счастье, в ночи чувствовать запах ее волос. Слышать утешения ее тихого голоса. Восхищаться ее красотой. Она никогда не покинет меня. Этого не случится. Так мне сказала луна, которая смотрит в наше окно. Так мне сказал лес, что баюкает нас шелестом в ночи. Так говорят мне травы, что обнимают нас благоухающей прохладой. Это моя непрожитая жизнь. Она попросит воды. И зачерпнув с глубокого колодца я никогда не узнаю о том, что там на дне будет вечно ржаветь старый кремниевый пистолет.