Какие книги запрещаются властью? Что за вопрос! Какие и должно ей запрещать, чтобы оставаться властью. Первое очевидное: опасные. Второе неочевидное: тупые. Их ей тоже приходится запрещать, а иначе появятся естественные вопросы, направленные к сравнениям — почему запретили первые, но не тронули вторые? Вторые обыкновенно содержат призывы, строящиеся на эмоциях, и не исключено, что могут писаться теми, против кого и направлены. «Бей жидов — спасай Россию!» — характерный пример содержательности оных, и у всякого человека, что хоть чуточку умнее подобной книги, подобная писанина вызовет не просто отторжение, а перенаправит порыв в противоположную сторону. Защищать! Он пойдет голосовать за принятие законов большей строгости против антисемитов. (Пример манипулирования «запретной литературой».) А это позволит запрещать книги умные, с конкретными фактами, четкими доводами и неудобными вопросами. Следует уяснить, что если нельзя оспорить или подтасовать цифры и факты — их запрещают.

Из ВВЕДЕНИЯ:

Что из себя представляло западное пограничье и люди, что на том отрезке столетий стали зваться «порубежниками»? Племенной котел, в котором, волей обстоятельств, перемешались русы, угры, финны, балтийские славяне (большей частью — латгалы). По Гумелеву этносы определяет география места. Здесь она сложилась самая, что ни есть, удивительная — словно черти воевали, а потом все бросили. Кривичи! Это характеристика местности, и все на ней проживающие, звались «кривичами» и выступали как одно целое. Связь не родственников, не кровная, а иная оказалась не менее и даже более крепкой. Держали 1000 км земли — столь много, как ни одно племя Руси…

Земли, причудливо перемешанные ледником, а позже заросшие непроходимыми лесами, множество озер, чьи характеристики не повторяются, а перепад высот соседствующих может составлять сотню метров, ручьи и протоки, что стали артериями, словно специально, создало места чрезвычайно неудобные всякой власти, но удобные людям, которые не желают иметь с властями никаких отношений. Каждые приносили в эти места собственные обычаи, и они, сливаясь или сталкиваясь, создали удивительную перемесь, которой подошло бы такое название, как «Общинная Правда Варага».

Итогом, раскрыв не все самоназвания, особо подчеркну то, что наидревнейшим и наиболее точным и должно бы считаться — «ВАРАГА». Емкое и точное определение (читайте книгу: «Идеология слова русского» — «Запрещенные корнеосмыслы и природный язык, как русская национальная идея…»), вбирающееся в себя пусть не все, но суть.

Знакомясь, выбирая себе подходящее, не осуждайте остального. Ещё и ещё раз — пытайтесь осознать на первый глаз невозможное — есть другая «невидимая» жизнь, в которой не заполняют бумаг, где слово — закон, наказное становится правилом, где нет кредитных карт, банковских счетов, где едва ли коснешься телефона, а месяцами о нем можешь и не вспомнить, где отношения между людьми живыми именно так — напрямую — глаза в глаза, а с государством сокращено до степени, что «оное тебя не видит». Да, живут по Воли именно так, да — приходится прилагать дополнительные усилия к тому, чтобы «колесо вращалось», чтобы сделанное тобой продолжало жить — работать. «Жить по Воли» — это сектантство?
Однако, какие-такие «древние знания», читатель — окстись! Делать больше нечего, чем хранить «до востребования». Это не кино, где спрятан сундук с чем-то, что все объяснит — что «тайно от всех» раскроет вам «самую тайную тайну». Сохраняются обычаи (пока есть люди), способы примитивной агротехники (по средствам, пока приемы и навыки способны передаваться), заготовка и сохранение продукта (включая себя любимого). Речь идет всего лишь о самообеспечении, в том числе идеологическом.

Мы не боремся с легендами — мы их создаем. Есть полотна, куски от них, наброски, крупицы. Изустное описание какого-то события, о котором долго помнят, способно меняться. Его улучшают за счет подробностей, и как правило, люди, которые при нем не присутствовали. Но поскольку эти картины исходят от нас, нашего поля деятельности, нашего быта, наших стремлений, они угадываемы на — «я бы и сам так поступил!» — а значит, достоверны.

Вы можете обнаружить расхождения, подчас принципиальные, с родноверами (т.н. «новоязычниками»). Но это не значит, что их мы не поддерживаем. На подобные стремления и поиск «самих себя» в пра-родителях нельзя смотреть без одобрения. (Но не в случаях, когда за истиной «бегают в Индию» или пытаются напоить мутью, что намешали Рерихи и Блавацкая.) При чтении материала, вы определенно заметите родственность с христианскими ценностями. Да, когда это касается понятий нравственности (отчасти и воспитания детей) наши пути схожи. Разделяем и некоторые воззрения (о них позже). Понятие «деревенское православие», что все более расходится с «городским», нам близко и приветствуется. Надеюсь, в нашей системе жизнеобеспечения, вам удастся рассмотреть не верование, а народную идеологию.

Секта? Да, бросьте! Сектантство заложено во всех исключениях из правил. Спартанцы — герои? Да. Но невозможно отрицать, что сутью это фашистская секта — она выстроила свою «религию» по известному принципу исключительности (избранности). Еврейство? Секта на собственных опорах, оправданиях и планах. Элитарная клановая, партийно-экономическая. (Сутью мафия, но уже совершенно иного уровня.) Казаки Запорожской Сечи? Секта, не сомневайтесь. Первые римляне? Секта! А с «запорожцами» они что близнецы. (Сравните вам известное по «Жизнеописаниям» Плутарха.)

Что способно более всего способно цементировать и удерживать? Секта! От «церкви» ее отличает лишь количество средств, которыми она владеет и четкий, строгий устав. Но когда все это размывается приобретениями (человеческими и имущественными), секта становится церковью и рыхлеет.

Государство и правящая религия борются с сектами на основании, что они не терпят конкуренции. Они сами когда-то секты, захватившие власть и неимоверно разросшиеся. Они — самопровозглашенные, победившие и утвердившиеся модели управления, сохраняющие инерцию в пределах определенного исторического отрезка. Всё не вписавшееся, выходящее за рамки — отклонения. Опасные сложившемуся положению дел или не опасные (но все равно раздражающие). Явления отклонений локализируются в сектах, и этим можно признать их пользу. Собиратели не вписавшегося в стандарт человеческого материала; такие, как тюрьмы, колонии, спецпоселения, психлечебницы и т. п. — это государственные копилки, и они работают рекламой от обратного. Монастыри — копилки церковные, и служат тем же целям — изымать «отклонения», склоняя неудовлетворенную или гипер-активную часть верующих к религиозному мазохизму, к самоизоляции — рекомендуя им «пострадать за веру», доказать ее таким вот способом. Кто избегнул — создают веру с собственным уклоном, и в благоприятных случаях обрастают последователями.

Истинное вне времени, а истины не ко двору. Можно ли от них отмахнуться, от истин «староязычества»?.. Простите, но с каких это пор они устарели? Сколько времени продержалась монополия христианства? Что было до нее? Сколько удалось сохранить до наших дней? Или может вы считаете, что до христианства (как и под ним) не существовало истин, объясняющих мир иначе? Православие что, не впитало в себя нашего природного язычества? Скольким оно воспользовалось, а переиначив, применило как свое? Ведь и до него (христианства) на земле жили люди и веровали. А может считаете, что язычестве не было собственных «религиозных переворотов»? Не стоит представлять нас дикарями (недотепами?), прозябающими до очередной монополии на бога, внезапно ставшего модным (из числа ли стоящих в кругу или «свеженького» внесенного переселенцами). Выгоды обслуживающего персонала (вспомним Никона), выгоды государственного управления, возможность диктата (вождизм), пути наследования (не в счет стоимости личных качеств) — явление вечное. Бог (религия, идеология) — это и дубина, и рычаг, и руль.

Вера (речь о правящих религиях) держится лишь за счет настойчивого повторения материала. Христианская версия подзадержалась на русском поле в счет нашей к нему предрасположенности? И да, и нет. Сагитировала слабых, создало из них большинство и стало взращивать их. Христианство — селекционный отбор. С точки зрения общеязыческого времени, христианство — миг. Сморгнули, и вот его нет. Оно вне власти.
Мерцающие проповедники, внедренные в каждый дом, работают без устали над иным. Селекция! Стали стирать с русских «русскость», что патину. Такие черты, ранее сохраняемые, как чувство справедливости, не в раз, но стали выветриваться. Понятия подменяются. Государство не контролирует культуру. А культура направлена к уничтожению государства. «Опошлишь быт — опошлишь дух!». Пошлость никогда не выступит в защиту государства. Она опошлит саму мысль об этом.

Когда сливки не становятся маслом (смазывая ход общего развития), они взбиваются в пену, под которой лишь питающая ее муть.

Но есть истины гораздо более устойчивые, переходящие из одного верования в другое. Они основа выживания человеческого вида.

Остаюсь с надеждой, что всегда останется часть достаточная (и достойная!), чтобы продолжить род людской при выходе из тупика, в который он загнан.

А-др Грог (Фиксаж)