А как правильно — я не знаю, и никто меня не учил. Нет инструкций, что объясняют, как тебя от всего спасти. Ни малейшего нет намека, где же взять на спасенье сил. Я не знаю. Я не умею.
Так прости же меня, прости, если это не слишком сложно или больно — меня прощать.
Я — навыворот, наизнанку да с готовностью отдавать. Все, что есть, если то поможет и укроет тебя от зла. Вечно лучшей искал дороги, но куда она привела? Я раскрыт до последней капли, до последнего сгустка жил. И всегда для тебя и света и спасения я просил. У любой из чужих вселенных. Бог упорно молчал в ответ. Только рушились перепонки в перебитом моем крыле.
Я хотел оставаться правым, только сколько их, этих правд?
Эти войны ведутся вечно. Поле битвы — твоя душа. А ведь я обещал покоя, так уверенно обещал… Пробирается в сердце холод, выбивая за залпом залп. Я просил для тебя ответов и готов был шагать во тьму. Если только на твое место на костре меня заберут, то распятым — совсем не страшно.
Когда вырвется из груди мое сердце рукой жестокой, ты на пламя его иди. Пусть оно тебя отогреет, пусть ты с ним переждешь беду.
На рассвете лишь горстка пепла остается в кольце из рук. Я всегда был не человеком, лишь придаточным, как сосуд — бесконечности зла и страха наполняли меня, как мазут. Переполнен им, переполнен, но готов тебя очищать. Вот, смотри, прожигает кожу вечной преданности печать. Я — весь твой, до последней капли.
Только что же поделать, что? Если мне не хватает света, чтоб его разделить с тобой?