Мне не разъять тех свадебных колец
как в водевиль не переделать драму:
в моей крови живут — тевтон-отец
и мать, потомок дальний Авраама.
Мне эта боль с рождения дана
в мучительности материнских схваток,
моя неизгладимая «вина»,
незримое клеймо промеж лопаток.
Мне выпал жребий горек и суров —
замешаны во мне судьбой жестокой
немецкая расчетливая кровь
с бездумным жаром Ближнего Востока.
Как научиться, не сгибаясь, жить
с невыносимым гнетом приговора —
не вздрагивать спиной от слова «жид»,
как прадед в гетто от щелчка затвора.
Как избежать безумия ночей,
ведь память генов побороть непросто —
меня пятнает сажа от печей,
где догорают жертвы Холокоста.
Я волоку тысячелетний хлам
двух разных вер — мне никуда не деться…
Я разрываем кровью пополам,
и кровосток проходит через сердце