78 ЛЕТ НАЗАД 14 ОКТЯБРЯ ПРОИЗОШЛО ВОССТАНИЕ В СОБИБОРЕ
(друзья, найдите время прочесть этот пост!)
За год существования лагеря смерти Собибор в нем было уничтожено около 250 тысяч евреев, четверть миллиона!!!
Именно, в Собиборе лютовал известный по многочисленным судебным процессам Иван Демьянюк, получивший кличку «Иван Грозный». На судах ему вменялось в вину участие в убийстве 29 тысяч евреев, и это только в Собиборе. Но этот изверг в ожидании очередного суда смог (в т.ч. и очень благодаря нашему «гуманному и справедливому» БАГАЦУ благополучно закончить свою мерзкую жизнь в 92 года в доме престарелых в баварском горном курортном местечке.
И здесь же в Собиборе бывший культработник из Ростова-на-Дону лейтенант Александр Печерский за три неделе пребывания в лагере смог организовать единственное успешное массовое восстание и побег из фашистского концлагеря (при том не в конце войны, а в самый её разгар)
Лагерь Собибор располагался на юго-востоке Польши в лесу рядом с полустанком Собибур (в Люблинском воеводстве). Он был создан в рамках операции «Рейнхард», целью которой было массовое уничтожение еврейского населения, проживавшего на территории так называемого «генерал-губернаторства» Польши, оккупированной Германией. Впоследствии в лагерь привозили евреев из других оккупированных стран: Нидерландов, Франции, Чехословакии и СССР
Рядовых охранников для несения службы по периметру лагеря (90—120 чел.) набрали из бывших военнопленных Красной Армии, в основной своей массе украинцев и из гражданских добровольцев — поляков.
Лагерь окружали четыре ряда колючей проволоки высотой в три метра. Пространство между третьим и четвёртым рядами было заминировано. Между вторым и третьим — ходили патрули. Днём и ночью на вышках, откуда просматривалась вся система заграждений, дежурили часовые. Железная дорога на полустанке заходила в тупик, что должно было способствовать сохранению тайны.
Лагерь делился на три основные зоны — «подлагеря», со своим строго определённым назначением. В первой зоне находился рабочий лагерь (мастерские и жилые бараки). Во второй — где хранили и сортировали вещи убитых. В третьем находилась большая газовая камера, где умерщвляли людей. Для этой цели в пристройке газовой камеры было установлено несколько старых танковых моторов, при работе которых выделялся угарный газ, подаваемый по трубам в газовую камеру.
5 июля 1943 года Гиммлер приказал превратить Собибор в концентрационный лагерь, заключённые которого будут заниматься переоснащением трофейного советского вооружения. В связи с этим в северной части лагеря была создана еще зона № 4, где началось новое строительство.
Большинство заключённых, привозимых в лагерь, умерщвляли в тот же день в газовой камере. Лишь незначительную часть оставляли в живых и использовали на различных работах в лагере.
Задача Собибора состояла в одном — как можно скорее убить максимально большое число узников. Иногда от доставки партии узников до их убийства проходило всего несколько часов. Транспорт из тридцати вагонов — три тысячи человек — могли ликвидировать за три часа.
В очерке «Восстание в Собибуре» (журнал «Знамя», N 4, 1945) Вениамина Каверина и Павла Антокольского приводятся показания бывшего заключённого Дова Файнберга. По его словам, заключённые уничтожались в в газовой камере, которая размещалась в кирпичном здании, называемом «баней». Дорога в «баню» называлась «небесной улицей».
Когда партия в восемьсот человек входила в «баню», дверь плотно закрывалась. В пристройке работала машина, вырабатывающая удушающий газ. Выработанный газ поступал в баллоны, из них по шлангам — в помещение. Обычно через пятнадцать минут все находившиеся в камере были задушены. Окон в здании не было. Только сверху было стеклянное окошечко, и немец, которого в лагере называли «банщиком», следил через него, закончен ли процесс умерщвления. По его сигналу прекращалась подача газа, пол механически раздвигался, и трупы падали вниз.
В подвале находились вагонетки, и группа обречённых складывала на них трупы казнённых. Вагонетки вывозились из подвала в лес. Там был вырыт огромный ров, в который сбрасывались трупы. Люди, занимавшиеся складыванием и перевозкой трупов, периодически расстреливались. Этот очерк из журнала «Знамя» позднее вошёл в «Чёрную книгу» о Холокосте на территории СССР и Польши Ильи Эренбурга и Василия Гроссмана.
Нацисты и их подручные действовали быстро, так что одновременно в лагере Собибор редко бывало много народу. Попытки побегов пресекались быстро и жестоко. Вместе с пытавшимися бежать расстреливали тех, кто мог знать о побеге, но не донёс. Условия содержания были невыносимыми даже для работающих заключённых: скудное питание, свирепые наказания за малейшую провинность, убийства.
За время существования лагеря было сделано несколько попыток побега, но почти все они заканчивались неудачей.
В июле и августе 1943 года в лагере была организована подпольная группа под предводительством сына польского раввина Леона Фельдхендлера. Жизнь лагерников коротка, и созданный в лагере подпольный комитет не поспевал сплотить в боевую единицу обессиленных штатских портных и парикмахеров, которых на некоторое время оставили в живых в зоне, где находились мастерские. Это было до тех пор, пока осенью 1943 года в Собибор не перевели группу советских военнопленных-евреев, среди которых был и лейтенант Александр Печерский или как его звали за смелость и отчаянность «Сашко-ростовчанин».
Александр Аронович Печерский родился в еврейской семье в Кременчуге в 1909 году. Отец его был адвокатом. В 1915 году семья переехала в Ростов-на-Дону, где Александр и проживёт большую часть своей жизни.
После школы он работал электриком на заводе, окончил университет, а перед самой войной стал руководителем художественной самодеятельности.
22 июня 1941 года тридцатидвухлетнего Александра Печерского призвали в армию. Ему как имеющему высшее образование было присвоено звание младшего лейтенанта, затем он был аттестован как техник-интендант второго ранга, что равнозначно званию лейтенанта.
Сражался Александр Печерский под Смоленском в составе артиллерийского полка.
Под Вязьмой его часть попала в окружение. Долго блуждали по болотам, вступая в стычки с противником, пока не кончились патроны. После этого они попали в руки врагу.
Лейтенанта Печерского переводили из лагеря в лагерь, поскольку он покоряться не желал и не оставлял планов побега. В мае 1942 года вместе с четырьмя пленными пытался бежать из лагеря для военнопленных под Смоленском. Поймали, отправили в штрафной лагерь в Борисове, оттуда в сентябре 1942 года перевели в трудовой лагерь СС в Минске.
Нацисты не сразу дознались, что Печерский — еврей, а когда узнали, сразу же направили в Собибор на уничтожение.
23 сентября 1943 года первая партия советских военнопленных прибыла в Собибор. Из 600 человек около 520 было сразу казнено. 80 человек отобрали для хозяйственных работ. В это число попал и Печерский, которого друг уговорил назваться столяром.
Лейтенант Печерский иллюзий не питал: было очевидно, что тех, кого не убили сразу, убьют чуть позже. Но предоставленную отсрочку он решил использовать для того, чтобы попытаться дать фашистам последний бой.
Так как в созданную ранее подпольную группу Леона Фельдхендлера входили сугубо гражданские лица, которым не хватало опыта и решительности, руководство группой доверили Печерскому. Хотя в Собиборе он пробыл всего три недели, но его воля и решимость позволили превратить и сплотить узников в отряд, способный действовать решительно, слаженно и чётко.
Печерский предложил отказаться от мысли об одиночных побегах и поднять восстание. При том он настаивал: бежать должны все, поскольку оставшихся гитлеровцы убьют в любом случае. Офицер не скрывал: многие погибнут, но часть получит шанс вырваться на свободу.
Большинство узников поддержало план лейтенанта Печерского. Замысел Печерского был смелым и довольно сложным: восставшие поодиночке должны были сначала убить руководство лагеря и часть охранников, захватить оружие и выбраться на свободу.
Печерский объяснил товарищам: «Надо не тайно бежать, а напасть первыми и убить эсэсовцев, которые управляли лагерем. Уничтожить немцев надо в мастерских, куда зазвать поодиночке под разными предлогами. Затем перерезать связь с помещением охраны. И тогда уже прорываться.»
Но как это осуществить? Ставку сделали на жадность охранников и надзирателей. Помочь заключённым должна была тяга эсэсовцев к личным благам. Они не брезговали услугами узников, которые шили для них одежду, а также выполняли другие работы не для «нужд великой Германии», а для персональных нужд конкретных офицеров СС.
Задача расправы с эсэсовцами-«франтами» была доверена Печерским своим товарищам из числа советских военнопленных: они имели навыки рукопашных схваток, поэтому им было проще справиться с охранниками. Они были вооружены ножами и кустарно сделанными топорами. Подробные инструкции повстанцы получили за считанные часы до восстания.
В назначенный день, 14 октября 1943 года, гитлеровцев по одному стали заманивать в мастерские под благовидными предлогами вроде примерки мундира.
И вот к портняжной мастерской, где сидели повстанцы, на лошади подъехал первый нацист — Эрнст Берг. Его уже ждал Александр Шубаев с припрятанным топором. Как только немец снял мундир и отстегнул пистолет, Шубаев рубанул его по затылку. Ослабевший заключённый не смог убить его одним ударом, Берг начал орать, но со второй попытки его прикончили. Пути назад уже не было. Несколько минут спустя в мастерскую зашёл другой немец. Удар по голове — и второй охранник лёг рядом с первым.
План Печерского начал работать. На примерку сапог, пальто, шинелей и мундиров позвали сразу несколько надзирателей в разное время в разные мастерские. Эсэсовцу Йозефу Вольфу узники сказали, что среди вещей новоприбывших обнаружили отличное кожаное пальто, которое явно ему подойдет. Он прибежал смотреть обновку, и его прикончили. Заместитель начальника лагеря унтерштурмфюрер СС Йоганн Нойман приехал, чтобы примерить костюм… Начальник лагерной охраны обершарфюрер СС Зигфрид Грейтшус рассчитывал на новое зимнее пальто…
Пока всё шло отлично. И сам Печерский тоже получил кое-что из одежды: в Собиборе он встретил-голландскую девушку Люку, которая была дочерью немецкого коммуниста, бежавшего в 30-х годах от гитлеровцев в Голландию, и была связной подпольщиков в лагере. Перед началом восстания она подарила ему «счастливую» рубашку своего отца. Эту рубашку Печкрский, как талисман ранил всю жизнь — и в военные годы, и потом вплоть до своей кончины. По окончании войны Печерский разыскивал Люку, но ни ее настоящее имя, ни судьбу после побега выяснить ему не удалось.
Покончив с эсэсовцами, истощенные и безоружные узники забрали оружие у убитых, перерезали провода и отключили телефонную связь в лагере. Заодно обесточили колючую проволоку ограды, а также сумели вывести из строя транспорт.
Поразительно было то, что, хотя несколько руководителей лагерной охраны уже были убиты, автомобили и связь выведены из строя, тревоги ещё никто не поднял. Печерский подал сигнал — и восстание началось открыто.
К большому сожалению восставшим не удалось выполнить важнейший пункт восстания — вскрыть оружейную комнату, где хранились винтовки, пулеметы и большое количество боеприпасов, с помощью которых восставшие должны были вырваться на свободу.
И хотя оружейный склад захватить не удалось, заключенные пошли на прорыв. Начальник караула у ворот не успел понять, что происходит, прежде чем был убит. Более четырёхсот человек рванулись к свободе. Уцелевшая часть охраны поняла, что происходит, и с вышек заработали пулемёты. Но стрельба уже не могла остановить восставших. Прорываясь, люди шли через ряды колючей проволоки, разрывая её своими телами. Впереди были окружавшие лагерь смерти минные поля. Идущие первыми бросали впереди доски, пытаясь подорвать мины, но это давало мало эффекта.
На минах и под огнём охраны полегло восемьдесят заключённых. Пятьдесят подорвалось на минах и тридцать были убиты стрелявшими в спину охранниками.
Из 550 заключённых, находившихся в лагере, не приняли участие в восстании 130. Кто-то из-за страха, кто-то был болен или так физически ослабел, что был не в состоянии примкнуть к восставшим, кто-то надеялся, что выжить поможет абсолютная покорность, но на не помогла: всех оставшихся в лагере заключённых взбешённые гитлеровцы расстреляли на следующий день. И все-таки 350 человек смогли вырваться в леса. За их спинами оставалось 11 мёртвых эсэсовцев.
В последующие две недели после побега немцы устроили настоящую охоту на беглецов, в которой участвовали германская военная полиция и охрана лагеря. В ходе поиска было найдено 170 беглецов, все они были тут же расстреляны.
Дальнейшую судьбу оставшихся в живых узников Собибора — тех, кто вырвался из Собибора, определил выбор, который они сделали после бегства: идти за лейтенантом Печерским, который призывал уходить из Польши за Буг, в Белоруссию, или прятаться в Польше.
Большинство тех, кто ушёл с лейтенантом Печерским (а это в основном были советские военнопленные), спаслись.
В Польше для бежавших спасения не было. Те, кто остался в Польше, погибли. Причём многие погибли не от рук гитлеровцев, а от рук поляков: почти 90 узников Собибора, избежавших нацистских облав, стали жертвами местных жителей-антисемитов.
Советские заключённые двинулись на восток. В наступившей темноте толпа разбилась на небольшие группы. Печерский шёл с маленьким отрядом. Случайно нашли Шубаева, потерявшегося в суматохе бегства. Печерский и ещё девять его товарищей держали путь к Бугу. Им удалось провести ночь на хуторе. Хозяева не стали сдавать беглецов, но предупредили: переправы охраняются. И всё же группа Печерского перебралась через реку и оказалась в белорусских лесах, где было много партизанских отрядов.
Немцы были взбешены восстанием в Собиборе. Лагерь, он был немедленно снесён, земля перепахана, на месте массового убийства людей гитлеровцы посадили капусту и картошку. И было это не в победном сорок пятом году, когда на подходе гремели танки армий победителей, а в глухой середине войны, в октябре сорок третьего, когда подмоги было не дождаться, да и кому нужны эти евреи?
Александр Печерский сражался в партизанском отряде имени Щорса. После освобождения Белоруссии от фашистов, он прошел дотошную проверку органами контрразведки (СМЕРШ). После проверки он воевал в составе штурмового батальона 1-го Прибалтийского фронта.
Комплектовались штурмовые батальоны на 90 процентов из офицеров, ранее попадавших в окружение или плен. В отличие от штрафников бойцы этих подразделений считались полноправными военнослужащими. При этом штурмовые батальоны использовались, как и штрафбаты, на самых трудных и опасных участках фронта, как правило, для прорыва немецких позиций. Штурмовые батальоны были чрезвычайно эффективны, но в силу специфики их использования потери в них были очень велики.
20 августа 1944 года в бою при наступлении на город Бауцк на территории Латвии Печерский был ранен осколком мины в правое бедро. Ранение оказалось тяжелым, и после четырех месяцев лечения офицер получил инвалидность. В госпитале Александр Печерский познакомился со своей будущей женой.
Кроме инвалидности Печерский получил такую справку: «Дана технику-интенданту 2-го ранга Печерскому А.А. в том, что он на основании директивы Генерального штаба Красной Армии от 14.06.44 г. за N 12/309593 свою вину перед Родиной искупил кровью. Справка выдана для прохождения дальнейшей службы».
А это из воспоминаний Александра Печерского: «После побега мы, советские, человек десять, добрались до нашего партизанского соединения. Командир отряда, поляк, нас прогнал: „Мне в отряде евреев не надо“. Тогда я пристроил ребят в другие отряды, а сам к этому поляку вернулся — у меня характер такой… И чтобы видели, как евреи воюют, я пошёл в диверсионную группу, два эшелона подорвал. Когда с Красной армией соединились, нас, бывших пленных офицеров, отделили, месяца два СМЕРШ проверял, кого в штрафбат, кого в штурмовые батальоны, до первой крови. Ладно, что не посадили — повезло, в общем. Меня в первом же бою ранило тяжело, стал инвалидом, но мне офицерское звание вернули — старший лейтенант. В госпитале в Раменском под Москвой, я ещё сестричку прихватил, вот уж сорок лет вместе».
При формировании штурмового батальона он рассказал комбату свою историю. Тот, потрясённый повествованием Печерского, организовал ему поездку в Москву для выступления перед комиссией по расследованию нацистских преступлений. После этого Печерский отправился в свой штурмовой батальон довоёвывать.
Поразительно, но находясь в страшных условиях Собибора, Печерский умудрялся вести записи — для того, чтобы рассказать о пережитом. Он вёл шифрованный дневник. Свои записи он сберег и при побеге, и в партизанах, и в армии, а после в госпитале расшифровал.
В 1945-м Печерский побывал с записями в Москве у Михоэлса, Эренбурга, Каверина и… сам написал книжечку о Собиборском восстании. Небольшую — несколько десятков страниц. Очень нехотя, после долгой волокиты и вмешательства маститого поэта Павла Антокольского, книжку издали подальше от центра, в Ростове-на Дону. При этом слову «еврей» в книжке места не нашлось.
В первые послевоенные годы Александр Печерский активно сотрудничал с чрезвычайной государственной комиссией по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников. Он выступал свидетелем на процессах над коллаборационистами, служившими надзирателями в Собиборе. Так как после восстания в Собиборе нацисты уничтожили все лагерные постройки, Александр Печерский по памяти нарисовал план лагеря смерти для проведения расследования.
История уничтожения лагеря Собибор стала частью обвинений на Нюрнбергском процессе. Международный трибунал хотел видеть Печерского в качестве свидетеля, однако советские власти его в Германию не выпустили.
Хотя немцы ликвидировали концлагерь, однако часть гитлеровских преступников удалось привлечь к ответственности. Комендант Френцель был осуждён на пожизненное заключение в 60-е годы, но помилован в конце 1992-го, отсидев 30 лет. Франц Рейхлейтнер, комендант Собибора на момент восстания, был убит итальянскими партизанами в январе 1944 года. В 1962—1965 годах в Киеве и Краснодаре состоялись судебные процессы над бывшими охранниками лагеря. 13 из них были приговорены к смертной казни
Но одного из самых жестоких надзирателей Собибора Ивана Демьяника по кличе «Иван Грозный», окончательное возмездие так и не достигло.
В 1948 году во время антисемитской кампании преследования так называемых «безродных космополитов» Печерский потерял работу. После этого он пять лет не мог устроиться и жил на иждивении жены. В 1949 году Александр Печерский был представлен к награждению орденом Отечественной войны II степени, однако ростовский облвоенком генерал-майор Сафонов изменил награду на медаль «За боевые заслуги».
Потом, после смерти Сталина, как выразился Печерский: «Потеплело», — и в 1964 году одно молодёжное издательство выпустило новую книгу о Собиборском восстании, вымарав из рукописи отчество Печерского — Аронович. В книге он стал просто — Сашко.
Всю послевоенную жизнь Александр Аронович Печерский прожил в Ростове-на-Дону. Свои дни он доживал, по его мнению, почётно и даже три года был депутатом районного совета. Пенсию ему положили аж 60 рублей в месяц (четверть тогдашней средней зарплаты по стране 230 рублей). Только после вмешательства какого-то энтузиаста из другого города местные власти расщедрились: «за патриотическую и общественную работу» накинули до ста рублей.
Однажды к Печерскому в гости нагрянули американцы-журналисты, подивились тесноте геройского жилья: всего-то две комнаты — а в ответ им жена Печерского ответила: «Что вы, две комнаты на двоих — очень даже много». И потом тихонько со смехом, добавила переводчику-еврею, но не для перевода гостям: «Если б они знали, что тут в квартире ещё и соседи. Но где американцам понять, что такое коммунальная квартира! Хотя соседи у нас хорошие — «идиш кинд», добавила русская женщина Ольга Ивановна Печерская.
Умер Александр Аронович в родном городе в январе 1990 года. За три года до его смерти в Голливуде был снят фильм «Побег из Собибора», где главную роль Печерского (в фильме он не лейтенант, а солдат Сашко), сыграл знаменитый «бегущий по лезвию» голливудско-нидерландский актер Рутгер Хауэр. За эту роль Хауэр получил престижную американскую кинонаграду «Золотой голбус». Самого Печерского на премьере фильма не было. Вдова Печерского рассказывала, что власти не хотели оформлять им с Александром документы на выезд в США.
Несколько раз общественники предпринимали попытки добиться того, чтобы подвиг Александра Печерского был отмечен в России на государственном уровне.
В 2007 году на доме, где в Ростове-на-Дону жил Александр Печерский, появилась мемориальная доска.
В 2015 году одна из улиц Ростова-на-Дону получила имя Александра Печерского. В 2016 году указом президента России Александр Печерский был посмертно удостоен Ордена Мужества через 72 года после восстания в Собиборе.
А в этом году вышел российский фильм «Собибор» и в Ростове-на-Дону открыли памятник Александру Печерскому. В Москве его именем назвали новую улицу.
Войну пережило лишь 53 повстанца группы Печерского. Среди прочих погиб Александр Шубаев, умер от болезни Борис Цыбульский, чья группа перерезала телефонную связь в Собиборе. Судьбу многих беглецов проследить не удалось. Зато один из собиборовцев, Семён Розенфельд оставил свой след прямо на Рейхстаге: этот солдат выцарапал на колонне надпись: «Барановичи — Собибор — Берлин».
Не один год Печерский устраивал у себя в Ростове встречи участников Собиборовского восстания вместе с их семьями.
По состоянию на 2018 год, в живых осталось 3 участника восстания в Собиборе — Семён Розенфельд (Украина), поляк Мэйер Зисс и голландка Сельма Энгел-Вейнберг. Один из участников восстания Алексей Вайцен, выступавший свидетелем на суде Ивана Демьяника, скончался 14 января 2015 года, а киевлянин Аркадий Вайспапир, умер не так давно 11 января 2018 года в возрасте 96 лет.