В одном из многочисленных магазинов известной сети я подошла к стойке администратора для оформления кое — каких документов. Ранним утром людей было мало, и поэтому я сразу обратила внимание на женщину, которая стояла немного в стороне. В первую очередь цеплял взгляд ее внешний вид. Пожилая, точнее ветхая старушка была одета очень странно, пестро и совсем в неподходящие для ее возраста вещи: не по сезону выглядели тонкие летние штапельные штанишки, какие -то яркие детские носочки с птичками и бесформенные резиновые шлепки. Выцветшая кофточка-туника потеряла форму ещё в незапамятные времена. Одежда совсем не украшала худенькую фигурку старушки, а, наоборот, делала ее жалкой. Дополнял этот образ старенький конусовидный головной убор, который смешно топорщился на маленькой, седой, коротко остриженной головке.
Старушка стояла в проходе, сжимая в руках телефон, какие-то бумаги и, обращаясь к окружающим, скрипучим голосом пыталась перейти на повышенные тона.

— Сколько же мне ещё ждать? Я вчера два часа прождала. Сказали, прийти сегодня, к открытию. Я опять жду, а никто ничего не делает…
Я заметила, что девушки за стойкой ещё ниже склонили головы над бумагами и не торопились отвечать на вопросы старой женщины, которая, судя по всему не первый раз пыталась привлечь их внимание к своей персоне.

Старушка стояла в проходе, сгорбившись, широко расставив ноги в в шедевральные китайских шлепках, удерживая равновесие с помощью растопыренных в стороны сухоньких локотков. Всем своим видом она напоминала растерянного и расстроенного цыплёнка в чепчике, который состарился, так и не перейдя во взрослую стадию развития.
— Вот я сейчас упаду, приедет скорая и вам будет стыдно, —
возвестила старушка голосом, в котором уже звучали слезы и истерические нотки.

Почему-то мне вспомнилась моя Мама, хотя внешне не было никого сходства. Но ведь это тоже чья-то мать, совсем беспомощная в создавшейся для неё ситуации.
Я тоже работаю в сфере обслуживания и знаю, что такое токсичный клиент. Я представляю, сколько их за день бывает в крупных магазинах, и не всегда их претензии бывают обоснованы. Но доводить дело до обмороков стариков — непрофессионально в любом случае. К тому же нас с детства учили помогать людям. В общем, непроизвольно втягиваюсь:
— Извините, что у вас случилось?..

Приободрённая неожиданным вниманием старушка семенящими, нетвердыми шагами сместилась в мою сторону.
Я подхватила ее под локоток, вглядываясь в маленькое морщинистое личико и выцветшие от возраста глаза с заметными отметинами катаракты на зрачках. Уже совсем не сварливым голосом бабушка начала отвечать на мои вопросы, при этом ее глаза робко и трогательно смотрели на меня с такой детской надеждой, что подвести их теперь я точно не могла.

К стойке подошли ещё несколько человек в униформе и пока ещё молча смотрели на нас.
«Подмога администратору?», — подумала я и обратилась к охраннику:
— Раз уж вчера бабушку пригласили и нужно ещё подождать, необходим стул. Правда?
Неприветливый взгляд над маской изменился, метнулся на бабушку, снова на меня, затем на администратора.
Я тоже посмотрела за стойку: не говоря ни слова, администратор кивнула охраннику.

Пока несли стул со спинкой, я успела понять суть происходящего. Банальная история: старушка обратилась на кассу супермаркета, чтобы пополнить баланс телефона, а деньги не поступили. Кассир ошиблась на одну цифру. Так иногда случается — деньги ушли на номер, которого не существует.

Не знаю, по какой причине, но вчера пожилого цыплёнка отфутболили на сегодня. Других денег у пенсионерки нет, а сохранить неиспользованный трафик экономной женщине можно только своевременным внесением необходимой суммы.
На стульчике сгорбленная фигурка стала еще меньше, тонкие морщинистые руки суетятся, теребят чек и картонку с именами и номерами телефонов. Цифры и буквы написаны крупным корявым почерком. И вот я уже знаю, что из другого города должна приехать в гости дочь с малышами -двойняшками, что она их очень ждёт, что связь жизненно необходима, до пенсии ещё долго, а деньги ушли и не пришли.

Я поднимаю глаза на сотрудников магазина и спрашиваю, слышен ли был им рассказ бабушки, или мне нужно пересказать суть.
Видимо, непроизвольно голос высказал мое отношение к проблеме. Сотрудники, дополняя друг друга, наперегонки стали объяснять, что это не их вина, что у того кассира смена с 12, что они не могут сами решить вопрос, и вообще женщина могла сама перепутать цифры, когда диктовала номер.

«О, боже!» — подумала я и совершенно непроизвольное подняла глаза к потолку. Там на меня внимательно посмотрел глазок камеры видеонаблюдения и подмигнул. Уверена, что тот, к кому я обратилась, подал мне с небес прекрасную мысль:
— А пригласите-ка сюда старшего смены, и мы сейчас по камерам посмотрим, каким образом вчера кассир забивала номер. Если она брала в руки бабушкину картонку, то абсолютно ясно, чья это ошибка. Если же бабушка диктовала номер сама, значит придётся решать проблему иным способом.
Одна из девочек взялась за телефонную трубку, и через некоторое время процесс пошёл…

Все закончилось правильно. Камера показала, что кассир набирала номер лично по картонке. Не знаю, из каких средств, но деньги на телефон были переведены бабушке в моем присутствии. Как она радовалась? Как и положено пожилому человеку: непосредственно и искренне. Чтобы закончить общение на доброй ноте, я принесла старушке извинения от имени сотрудников этого магазина, а старушка радостно их от меня приняла и всех простила.
Следом я похвалила сотрудников за отзывчивость, попросила их
впредь быть внимательнее, и на этом наши жизненные пути разошлись.
•••••

Вчера, я обнаруживаю, что моя машина стоит на дороге, накренившись набок, потому что из левого переднего колеса мне нагло в глаза улыбается толстый, блестящий гвоздь. Я замираю от ужаса: замена колеса джипа не входит в список моих талантов. Я лихорадочно выхватываю из сумки телефон, а он, весело мигнув мне последним процентом зарядки, уходит на заслуженный отдых. Я за городом. Мимо спешат машины с незнакомыми людьми, которым абсолютно все равно, что у меня случилась такая беда. Они в этом совсем не виноваты. Но углубиться в безысходность я не успела, потому что за спиной вдруг раздался молодой мужской голос:
— Похоже вам нужна помощь?, — на меня смотрел незнакомый юноша, наверное, чуть старше моего двадцатилетнего сына. — Где у вас домкрат?..
Позже я спросила моего спасителя, почему он не пошёл мимо:
— У вас был такой испуганный и растерянный вид. Как у моей мамы, когда у неё спускает колесо, — улыбнулся по- доброму парень.— А меня в детстве учили помогать старшим…