Шестирядное движение по мосту и запрет снижать скорость и останавливаться, поскольку поток машин нескончаем, и двигаться надо быстро. Три полосы в одну сторону и три в другую. Среди этого потока и ехал мужчина. Он вёз свою семью, жену и двоих детей в отпуск. Долгожданный. Когда…

Когда в одном из средних рядов у семитрейлера, перевозящего топливо, заклинило тормоза. Огромная махина со скрежетом, визгом и рычанием развернулась и…

Перегородила сразу все ряды! Мешанина из металла и пластика нарастала с ужасающей быстротой. Попал туда и автомобиль мужчины с семьёй. Он потерял сознание и пришел в себя, когда два человека тащили его в сторону от моста. Он был последним, кого успели спасти…

Врачи разводили руками. Не было никаких серьезных повреждений, пострадала лишь память, но очень своеобразно.

Он помнил абсолютно всё, что не касалось его жизни, а то, что имело к нему отношение, исчезло, будто и не существовало никогда. Он даже не помнил, как его зовут. Что, впрочем, не особенно его огорчало.

Особенно ужасно было то, что он не мог вспомнить даже лица своих родных. И это его очень мучило.

Врачи удивлялись — странная амнезия, выборочная, но делать нечего. Пришло время выписывать мужчину. Ему оформили временные документы. На имя Джон Доу. Так называют неизвестного, чью личность не удалось установить.

Ему выдали документы и поселили в малюсенькой двухкомнатной квартирке в социальном жилье. Джон Доу устроился на работу в супермаркет, находившийся рядом с домом. Уборщиком и сортировщиком товара. А чтобы и вечером не оставаться одному, он подрабатывал с 18−00 в соседнем спортивном зале. Тоже убирал и складывал мокрые полотенца.

Там и начал кормить бездомных котов и собак. Выходя на улицу, чтобы съесть свой бутерброд, он стал подкармливать парочку, а потом и десяток четвероногих малышей. Хозяин спортивного зала сперва молчал, а через неделю…

Однажды вечером позвал Джона Доу в подсобку и показал ему два больших мешка с кормом. Один для котов, другой для собак.

— Только прошу тебя, — сказал хозяин. — Корми их, пожалуйста, в стороне от нашего зала. А я буду постоянно приносить тебе для них корм. Ну, что, по рукам?

Джон Доу очень обрадовался и естественно согласился. Он нашел небольшую площадку между домами и там устроил для своих маленьких друзей столовую. Там он сидел и рассказывал им всё. Делился с ними своими горестями и объяснял, как ему тяжело спать ночами. И как он пытается вспомнить лица своей семьи.

А больше говорить ему было не с кем. Единственным его развлечением было зайти вечером в маленькую кафешку и выпить чашечку кофе. На большее у него денег не было. Там работала бариста Линой. Ну, вы же понимаете, дамы и господа, что бариста — это очень громко. По факту она просто разливала кофе из машины и помогала официанткам.

Джон Доу всегда улыбался ей. И эта улыбка не шла у неё из головы. Он делал это таким образом, будто извинялся за что-то, чего она не знала. Поэтому Линой делала ему большущую чашку кофе и досыпала туда разных добавок. От чего кофе всегда пах по-разному, но всегда изумительно.

В этот день она сдавала смену. И к её невезению обнаружилась недостача в кассе. Проторговалась. Пришлось вернуть не только все чаевые, но и часть зарплаты за неделю. Линой была очень расстроена. И решила пройтись вечером после смены немного по улицам, чтобы отвлечься от печальных мыслей. Так она и попала на эту самую площадку. Где с удивлением узнала Джона Доу.

Он сидел в кружке из кошек и собак, которые, отпихивая друг друга, пытались залезть ему на колени, плечи, голову и облизывали руки. Изумившись этому, она тихонько приблизилась и услышала…

Джон, как всегда, рассказывал своим маленьким друзьям свою историю. И объяснял, что если бы не они, то он, наверное, и не знал, зачем живёт теперь.

Через несколько минут ему показалось, что кто-то смотрит на него. Он обернулся и узнал баристу Линой. Она сидела невдалеке, и пара котов и собак уже устроились возле неё. Линой рыдала.

Когда она успокоилась, то стала ругать Джона Доу. Она возмущалась тому, что он ходит в кафе уже несколько месяцев, но так и не рассказал ей свою историю. Джон развёл руками удивлённо, но ничего не сказал. Ему было приятно, что она сидит рядом, но он сам себе боялся признаться в этом.

Теперь вечерами, после работы и посещения кафе, где его хорошая знакомая бариста Линой радостно ему улыбалась, а у него вздрагивало сердце, они шли вместе кормить кошачье-собачью компанию. А потом он провожал её домой.

Линой сделала видео, рассказав его историю, и выложила на Ютюб. И видео набрало больше миллиона просмотров. Все хотели помочь Джону Доу и найти хоть кого-нибудь, кто помнил его и мог рассказать о его жизни до аварии.

Шло время, и однажды, примерно через месяц, перед кафе остановился большой джип. Из него вышел маленький мужчина в дорогом костюме с дипломатом и медсестра с чемоданчиком.

Линой отпросилась с работы на часок и отвела их к магазину, где работал Джон Доу. Там, в небольшой подсобке, адвокат четыре часа выспрашивал Джона Доу обо всех подробностях, которые тот помнил, а напоследок спросил:

— Скажите, а вы не помните меня?

Джон виновато улыбнулся и отрицательно помотал головой. Адвокат вздохнул и попросил разрешения взять у него пробу крови. Джон не возражал.

Вскоре большой черный джип уехал, увозя адвоката с записями и медсестру с пробами крови. А через три месяца…

Джип приехал снова, только уже с одним адвокатом, и увёз Джона Доу. Прямо со смены в супермаркете. Он только успел попросить Линой кормить своих четвероногих друзей, пока он будет отсутствовать.

И потянулись одинокие вечера Линой. Они тянулись бесконечной чередой. Месяц, второй, третий. Линой всё время с надеждой смотрела на место, где всегда сидел Джон Доу, и мрачнела. Она стала раздражительной и хмурой. А подруги говорили ей, что всё она правильно сделала. Помогла человеку. Спасла его. Нашла его прошлую жизнь.

Но ей от этого было не легче. Она с надеждой смотрела на пустое место и оглядывалась вокруг, когда кормила котов и собак. Но его не было. Джон Доу окончательно исчез.

И в это ненастный осенний вечер, когда были забиты почти все места в кафе, она тоже не забыла о нём. Его место всегда было свободно. Она просила подруг-официанток никого не пускать на этот стул у окна. Те тяжело вздыхали, но выполняли просьбу. Только не сегодня…

Когда Линой в очередной раз отвлеклась от работы и подняла глаза, на месте её Джона Доу сидел незнакомый мужчина. В тёмно-синем костюме, красном галстуке и ослепительно белой рубашке. Манжеты рубашки были застёгнуты не на пуговицы, а на запонки. Линой страшно возмутилась.

Какое право этот человек имеет сидеть на месте Джона Доу? Она вышла из-за стойки и, подойдя к нахалу в дорогом костюме, сказала твёрдо:

— Извините меня, но это место зарезервировано.

— Простите, — ответил мужчина. — А кем, если не секрет? Как зовут этого человека?

Он почему-то всё время смотрел в стол, не поднимая лица, и это особенно злило Линой.

— Его зовут Джон Доу, — сказала Линой, — и он скоро придёт.

— Уже пришел, — ответил мужчина и, подняв голову, посмотрел прямо в глаза баристы Линой. — Только не Джон Доу, а Джон Доуэль.

Мужчина встал, взял правую руку Линой и, поднеся к губам, поцеловал.

Бариста Линой вскрикнула и потеряла сознание. Когда она пришла в себя, то сидела напротив Джона Доу, а подружки суетились вокруг, взволнованно глядя на неё.

— Извини меня, Линой. Я долго не приезжал. Дела были. Мог позвонить, но не хотел говорить по телефону. Мне так много надо тебе сказать. И я очень скучал и по тебе, по этому кафе и по нашим котам и собакам.

Они смотрели друг на друга, не отрывая глаз, и Джон Доу всё время держал в своей руке её ладошку.

А подружки-официантки стояли вокруг и тихонько всхлипывали.

— Я же говорила. Говорила! — сказала им Линой. — Он вернулся.

— Ну конечно, вернулся, — сказал Джон Доу. — И не могло быть иначе.

И он рассказал Линой, её подругам и всем посетителям кафе в этот дождливый осенний вечер, всю историю. И они все слушали, затаив дыхание.

Джон Доу оказался владельцем очень большой компьютерной фирмы, и звали его Гордон Мак Конахью. Но Джон Доу отказался от такого громкого имени. Не подходило оно сейчас ему.

Фирму он отдал своему компаньону, выкупившему его долю за огромные деньги. Адвокат, оказавшийся другом детства Гордона, помог ему с документами и с новым именем. Что ни говорите, дамы и господа. Но деньги имеют вес в нашем мире.

И Джон Доу при помощи адвоката, знакомых и определённой суммы, превратился в Джона Доуэля.

Так что, перед баристой Линой и её подругами сидел самый настоящий Джон Доуэль, бывший ранее Гордоном Мак Конахью.

Посетители и официантки долго не отпускали Линой и Джона. Они устроили им праздник. Прямо в кафе. Они говорили самые хорошие слова и желали им всего хорошего.

А когда они вышли на свежий, осенний воздух поздней ночи, дождь уже перестал.

Линой и Джон шли, взявшись за руки. Они, не сговариваясь, свернули к маленькой площадке, где их ждали коты и собаки, которых всё это время кормила Линой.

И это тоже была самая настоящая радость встречи. Можете мне поверить, дамы и господа.

Теперь недалеко от супермаркета и спортзала стоит большое капитальное строение. Двухэтажное. Это самый дорогой и большой приют в городе. Куда беспрекословно принимают всех животных.

Потому что, там работают люди, которые именно этим и должны заниматься. Врачи, сотрудники, волонтёры. И ни в чём никогда недостатка у них не бывает.

А тех кошек и собак, ну, именно тех, которых кормили бариста Линой и Джон Доу, там нет. Да и откуда им там взяться, если все они теперь живут на очень большой вилле за городом. Где и проживают…

Джон Доуэль и его жена миссис Линой Доуэль. И всё у них хорошо. На тумбочке, перед кроватью со стороны Джона стоит фото. Его погибшей семьи. И каждый вечер, ложась спать, Джон разговаривает с ним и желает им спокойной ночи. А Линой потом прижимает его голову к себе и тихонько целует в макушку. И Джон засыпает…

Иногда, конечно, он вскакивает посреди ночи и кричит. Ему снится произошедшее на мосту, но…

Линой рядом. Всегда рядом. И коты с собаками тоже тут как тут. И Джон успокаивается и засыпает.

Ничего не поделаешь, такая уж это штука, жизнь, дамы и господа. Жестокая. И так хорошо, что в этот раз история закончилась так замечательно.

А зачем же ещё существуют сказочники?