Мы чужие на этой земле,
и в краю где ромашки плодятся,
мы рисуем в ночи, на стекле
путь, которым придётся спасаться.
Мы чужие на этой войне,
нам не кажется счастье пороком
и поэтому тошно вдвойне,
что мечта ограниченна сроком.
Мы чужие для вещей любви,
и на гранях величья и смысла,
замечаем лишь отблеск зари
да прошедшие в таинстве числа.