— Отстань… Отстань, говорю… Да отвяжись ты!
В комнате бабушки Гали раздавались странные возня и чавканье.

Средних размеров Драцена, считавшая прежде что уж с кем с кем, а с котом ей повезло, теперь тщетно старалась втянуть остатки прежней роскоши обратно в ствол.

— Заходи с той стороны, — бормотал Тайский Кот Бонефаций, не обращая внимания на возмущения цветка.
— Ага, вижу… Вон там, там ещё не объедали, — сопел соглашаясь Тоша, запрыгивая с невероятной лёгкостью для уже почтенного возраста на невысокую тумбочку и приподнимаясь на задание лапки.

— Ёлы ж ты палы! — раздражению Драцены не было предела, — А ещё говорят, что я для котов — Яд! Это ещё кто для кого? Нет, ну ладно это тайское мурло всю меня облапало, так теперь ещё и этот беззубый туда же! Брысь, сексуальный маньяк… Кышь, говорю.

— Будешь бухтеть — завалю! — пригрозил Бонечка, неуклюже соскальзывая одной лапой и плюхаясь прямо на бабушкины ноги, мирно отдыхающие на кровати.

— Едрить твою ж ты лапоть! — спросонья воскликнула бабушка Галя, ощутив всю прелесть кошачьего тычка. — Да чтоб тебя! — продолжила она и, скатившись кубарем с кровати на сколько ей позволили какие-то восемьдесят два года, успела подхватить в последний момент хрустальную вазу, которая, летя с тумбы, чуть было не приказала «долго жить».

— Свят, свят, свят! Ахренеть! — только и смогла вымолвить последняя, застыв в бабушкиных руках и едва не расставшись с жизнью.

— Ошибочка вышла, — пробормотал большой чёрный кот Тоша, перестав на какое-то мгновение чавкать, — недолёт.

Зачем-то спрятав вазу к себе в кровать, бабушка Галя, почти не открывая глаз выключила свет, стараясь снова уснуть. Холод лежащего рядом стекла навевал мозгу ужас, в результате которого он то и дело рисовал ей жуткие пляски «чавкающих ПаКотасов», завывание Драцены и падающие со всех сторон вазы, которые она безуспешно пыталась поймать.

***

Сопение повторилось, а минуту спустя, пожевав «свежерастущего «салатика» большой чёрный кот Тоша спрыгнул, словно слон на пол и, не оборачиваясь, спокойной и, как принято говорить — «свободной от бедра походкой» направился к своему лежбищу.

Драцена слегка преободрилась. Главное, что это тайское мурло что-то замышляло где-то в глубине коридора, а не рядом с ней

Тем временем, не вчитываясь особенно в чужие мысли, Бонечка усердно занялся наведением порядка в прихожей.

Пробегая рысцой мимо ванной комнаты он в очередной раз услышал, как бирюзовая мисочка работает над рифмой «Кот- идиот».

— Так и треснул бы ей сейчас лапой, — привычно отреагировал Бонефаций на знакомое усердие, — так и дал бы по шее, которой нет, да пить пока не хочется…
И, запрыгнув к зеркалу, с удовольствием принялся созерцать статное отражение красивого, породистого, вмеру упитанного нахального кота:
— Ай, красота… Ух, хорош…

Неожиданно его цепкий взгляд приметил кое-что интересное.
— Ну-ка, ну-ка… — пробормотал он, приподнимаясь на задних лапах, — ну-ка…

Бонефаций потянулся к зеркалу.
— Тр-р-р-р… Пс-с-с-с… Бум, бум-бум…

Висевшие над зеркалом цепочки с кулончиками, бусы и ожерелья горохом шумно рассыпались по тумбочке, а затем дружно соскользнули на пол.

— Ловлю! — завопил Бонефаций и кинулся вниз. — Спасите, помогите! — верещал он, спотыкаясь и путаясь в бусах и цепочках на каждом шагу.
— Всё… Повязали, — прошептал он и обречённо улёгся на кафель.

Многоголосый гомон валяющихся украшений возмущённо разливался по коридору.
— Бестолочь, — говорили цепочки, сползаясь и скручиваясь между собой словно змеи…
— Хулиган, — ворчало янтарное ожерелье, стараясь выделиться среди остальных своей натуральностью.
— Бандит! — возмущались разноцветные бусы.
— Недотёпа, — шептались между собой брошки и браслеты.

— Сами такие, — не растерявшись и ни капельки не огорчившись отговаривался от них Бонечка, запутавшись в «драгоценностях» словно в паутине. — Может быть я — тайный Али Баба?
*****

— Запутлякался, чудище? — спросила Манюня, включая в коридоре ночной светильник, — ну, что на этот раз, кладоискатель?

— Да вот, — Бонифаций, как обычно искренне глядел прямо в душу голубыми глазками, — шёл мимо, никого не трогал, и вдруг они ка-а-ак пр-р-р-ыгнут!

— Понятно, — Манюня освободила длинные лапы КоТайца из перепутавшихся бус и собрав их, в смысле бусы, в кучу, — потом разберу…
После чего, легко подшлёпнув Бонечку под зад, спрятала все украшения подальше в ящик.
— М-да! Покой нам только снится, — пропела она тихим голосом, гася свет и возвращаясь в комнату, где на своей лежанке хитро подмигивал большой чёрный кот Тоша.

— А я что? Я ничего… — мыркнув и потеревшись щекой, пробормотал Бонечка, — это всё они… Я же только посмотреть… Всё… Спим…