За каждое слово и дело ты сам в ответе. Послушай-ка сказку. Не хмурься, потом уйду.
Жил мастер Базилио, лучший на целом свете. Одни говорили про мастера, что колдун, другие шептались, что просто корпит ночами, пытаясь добиться невиданной красоты.
Над крышей кудрявилось небо, кружились чайки, летал самолётик и с боженькой был на «ты». На это способен обычный листок бумаги. Пёк булочник булки, ворота кузнец ковал.
Сушились рубашки, а может, висели флаги, скрывая едва различимые рукава.
В печах обжигались свистульки из красной глины, имбирные пряники с сахарной головой.
Мальчишки таскали пахучие мандарины —
они, вырываясь, катились по мостовой.
А лавочник только горланил: держи паршивцев, фортуна всегда с дьяволятами заодно.
Базилио странные делать умел вещицы: плащи-невидимки,
подушки для вещих снов, духи, покупая которые молодеешь, закладки для книг, даже ручки, чтоб их писать: герои милы, обаятельны все злодеи, сюжет, безусловно, прекрасен, как морда пса.
Базилио делал чешуйчатый хвост наяде, бумажное солнце, скользящее по оси.

Однажды к Базилио грустный пришел приятель, и грустный приятель Базилио попросил:
— не надо мне солнца и звёзд в миллион каратов. Базилио, я не хочу за спиной мотор.
Я с детства мечтал, понимаешь ли, стать пиратом, чтоб смело отправиться в синий морской простор, чтоб прыгали лунные зайцы по лунной тропке, чтоб тенью маячил тропический материк.
Базилио долго искал и нашёл коробку — на крышке её красовался роскошный бриг.
Внутри деловито шумели, перетекая, Индийский и Тихий, Атлантика, Ганг и Стикс.
Любая коробка, хоть старая, хоть какая, хранит свои тайны до нужного часа икс.
Приятель слегка был, конечно, разочарован.
Сказал, что просил он другого, ну ладно, пусть.
Сказал «ну спасибо». И «здОрово», и «здорОво, лазурные волны» и «я отправляюсь в путь».
Базилио только кивнул, мол, бывает всяко.
Когда он приятеля встретил, лет пять спустя, на левой руке у того красовался якорь, на правой руке у того красовался стяг — не скучный какой-нибудь стяг, а весёлый Роджер.
Приятель в тельняшке задумчиво вдаль глядел, покуривал трубку с ужасно довольной рожей, по горло в долгах, по колено в большой воде.
Корабль качался на привязи у причала и ждал своего залихватского моряка.
Любая коробка, набитая мелочами, мечтает о ранге пиратского сундука.
Чтоб ветер ласкал паруса и скрипели сходни, чтоб мрачный летучий Голландец и Эльм святой.
Послушай-ка сказку, возможно, тебе сегодня подарят смешную коробку с твоей мечтой.