вот бывают девочки, что смущенно молчат при встрече,
дуют губки, пищат от букетов и любят драмы,
ну, а я же не стесняюсь резких оборотов речи,
и вряд ли когда-то понравлюсь его маме.

вот бывают девочки-умницы, платья не выше колена,
у меня в голове же не тараканы, а черти сальсу пляшут.
чтобы оставаться обо мне хорошего мнения,
следует держаться от меня подальше.

вот бывают девочки, что ждут колец и обещаний,
названивают днями, висят на шее, берут за лацкан.
ну, а я не умею писать смс приторно-слащаво,
но зато он мог бы во мне ни на секунду не сомневаться.

тот, кто решит быть со мной, будет обречён,
вероятно, без шансов, вероятно, на целую жизнь.
ведь таких, как я, бог вручает, выдохнув, сплюнув через плечо,
с пометкой: «возврату не подлежит».

я ведь чую ложь, не терплю компромиссов, скучной морали,
а пою так, что у всех вокруг в горле ком,
не умею варить борщей, да и сырники пригорают,
так что придётся довольствоваться яичницей с угольком.

но зато со мной можно хоть в ад/ хоть гулять по полю,
я бы с придыханием слушала, как прошёл его день,
в разговоре перебарщиваю с сарказмом,
в обеде — с солью.
но зато поддержку всякую авантюру, любую хрень.

но зато я могу целовать с утра его в полудрёме,
быть до конца верной, дышать ему в ключицу,
если будет нужно, я буду стоять на стрёме,
держать его за руку, даже если весь мир ополчится.

если б только он позволил быть с ним по-женски слабой,
лишь бы уберёг меня от боли, предательств, вранья,
и когда я реву, ничего не спрашивая, обнял бы.
его бы никто не сумел полюбить так сильно,
как бы любила я.

я же ведь не из тех, кто будет его обо всем просить,
ждать подарков, и в их отсутствии дуться/злиться.
лишь бы он меня прижимал к себе крепче сломленную без сил,
и жалел, когда я ударяюсь об стул мизинцем.

ему придётся любить меня всю жизнь или же застрелиться,
я пахну отборной придурью и Кензо.
в общем,
господи,
береги этого счастливца,
которому со мной несказанно повезёт.