Холод был повсюду. Он проникал под перья, замораживал кровь, перехватывал ледяными оковами дыхание и медленно убивал. Короткий зимний день не принёс облегчения — солнце ни разу не показалось из-за туч, а пронизывающий ветер дул до вечера. С наступлением темноты небо очистилось, ветер утих, а мороз усилился, погрузив в оцепенение, больше похожее на смерть, многочисленных пернатых обитателей залива. Быстрокрылый сильнее прижался боком к любимой Звёздочке и ободряюще погладил её клювом. Бедняжка чуть слышно гугукнула в ответ и спрятала голову под крыло. Сегодня она почти не передвигалась — обмороженная лапа сильно болела и не слушалась. Если бы можно было постелить что-то мягкое на лёд, нещадно сковавший воды южного моря, но Быстрокрылый и сам едва двигался, а в темноте и вовсе был беспомощен.
В груди нарастало чувство тревоги. Он с беспокойством взглянул на притихшую Звёздочку. Инстинкт подсказывал ему, что любимая подруга может не дожить до рассвета. Лебедь решительно толкнул её крылом, потом погладил клювом длинную белоснежную шею и снова толкнул, вырывая из оцепенения. Звёздочка недовольно загудела, но Быстрокрылый продолжал тормошить её. Наконец, она вытащила голову из-под крыла, в свете ярких холодных звёзд блеснули её глаза, и Быстрокрылый опустился перед подругой на лёд, раскинув крылья. Она не сразу поняла, чего он хочет, а когда догадалась, медленно вскарабкалась к нему на спину, неуклюже соскальзывая и падая. Быстрокрылый терпеливо ждал, пока подруга устроится на спине, потом сложил крылья, укрывая её лапы от мороза и лёг на грудь. Одинокая лысуха тёмным комочком придвинулась поближе к лебедю, и он не стал её отгонять, лишь скользнул равнодушным взглядом. Не до раздела территории и не до личных амбиций теперь было. Мороз и голод заставили всех сбиться в одну большую стаю, пёстрым, безмолвным ковром укрывшую замёрзший залив. Тысячи диких уток и лысух, несколько десятков прилетевших на зимовку местных лебедей-шипунов и Быстрокрылый со Звёздочкой оказались в ледяном плену…
Это был третий перелёт Быстрокрылого на зимовку. Летом он наконец-то обзавёлся парой. Долго присматривался к изящной лебёдушке на год младше его, только-только сменившей серую подростковую окраску перьев на ослепительно-белую, и понял, что это именно она — его избранница. Капли воды сверкали на нежных перьях, глаза лебёдушки лучились, как звёзды, и Быстрокрылый сразу же придумал имя своей возлюбленной — Звёздочка. Её отец, крупный взрослый самец, по совместительству вожак стаи во время перелётов, долго отгонял от дочери настойчивого молодого ухажёра, пока не увидел тоску в её глазах. Тогда отец загоготал и захлопал крыльями по воде, выпуская дочь из родительской семьи и благословляя на создание нового союза. В этот момент Быстрокрылый почувствовал себя на верху блаженства. Он быстро подплыл к смутившейся Звёздочке и с радостным криком закружил вокруг неё, увлекая за собой на мшистый берег. Там лебедь исполнил великолепный брачный танец и был вознаграждён Звёздочкой, нежно потёршейся своей шеей о его. Они облюбовали себе для жилья солоноватое маленькое болотце, коих было в изобилии в этих северных краях недалеко от побережья Баренцова моря. По сложившейся традиции, в первый год создания брачной пары высиживание птенцов не планировалось, и молодые лебеди всё лето посвятили ухаживанию друг за дружкой.
С приближением холодов многочисленные лебеди, населяющие тундру, начали собираться в стаи, готовясь к длинному перелёту. Малыши в семьях подросли и окрепли, их волнение перед первой долгой дорогой забавляло старших, всецело доверявших опытным вожакам. Быстрокрылый со Звёздочкой собирались лететь в стае её отца. Он водил лебедей за собой более десяти лет, умело выбирая маршрут и тонко чувствуя время, когда пора отправляться в полёт.
Как ни опытны были вожаки, но они не смогли предугадать наступление в конце октября аномальной стужи, мгновенно сковавшей льдом водоёмы и глубоко проморозившей землю. А обрушившийся снегопад и вовсе оставил лебедей без пропитания. С отлётом пришлось торопиться. Стаи одна за другой взмывали в небо, выстраивались в клин и громкими мелодичными криками прощались со мшистыми родными болотцами, устремляясь на юг.
У отца Звёздочки был отработанный, проверенный маршрут, позволявший лететь не выбиваясь из сил и делая остановки для отдыха и кормёжки на больших водоёмах. Только в этот раз всё складывалось иначе. Ледяной арктический фронт опередил птиц, и на первой же стоянке их ожидало горькое разочарование — большое озеро, надёжно отделённое от берега густой линией камышей оказалось полностью замёрзшим. Голодные, уставшие птицы не могли лететь дальше и были вынуждены расположиться на ночлег. Но отдохнуть не получилось. Привлечённые запахом лёгкой добычи, к озеру потянулись хищники.
Первыми к стае подкрались две проворные куницы, но быстро отступили, нарвавшись на угрожающе вытянутые шеи и крепкие клювы. Следом появилась лиса. Та не стала в открытую подходить к стае, какое-то время понаблюдала за битвой между лебедями и куницами, а потом залегла в камышах, решив дождаться момента, когда птицы заснут. Как ни крепился вожак и другие самцы, взявшие стаю под охрану, но усталость взяла своё, и предательский сон сморил птиц. Утром стая взлетела, навсегда оставив в этих краях молодого лебедёнка и старушку-вдовицу. Ночёвка на льду не прошла даром и для Звёздочки — с непривычки она отморозила лапу, и теперь та болела, мешая птице лететь в полную силу.
Вторая остановка оказалась вынужденной и ненамного лучше первой. Мороз чуть ослаб, но повалил густой мокрый снег. Он утяжелял крылья, налипая на перьях, и вожак посадил стаю на заснеженные болотистые луга. Кое-как утолили голод, откапывая из-под снега мёрзлые ягоды и слежавшуюся траву, и решили заночевать здесь, на открытой местности. К ночи снег прекратился и схватился тонкой коркой льда от окрепшего морозца. Снова стало холодно, но зато безопасно — никто не мог бесшумно подобраться к заснувшей стае. Звук крошащегося льда мгновенно будил дремлющего вожака, и он подавал сигнал других самцам. Ночь прошла тревожно, но без потерь, и с рассветом стая продолжила путь на юг. Лапа Звёздочки болела ещё сильнее — к обморожению добавились мелкие порезы о корку льда. Бедняжка с трудом взмахивала крыльями, не поспевая за стаей, и Быстрокрылый перебрался с подругой в хвост клина, чтобы не мешать другим держать строй.
Чем дальше на юг — тем теплее становилось. Морозы со снеговыми тучами остались позади. На холодном синем небе светило уставшее осеннее солнце, подбадривая лебедей и даря им надежду на успешный перелёт. Птицы радостно перекликались, видя проносящуюся внизу сверкающую гладь озёр и речек, но вожак торопился до захода солнца к большой воде. Там он намеревался сделать длительный привал. Наконец, на горизонте показалась широкая бирюзовая полоса, а в воздухе почувствовался солоноватый запах моря. Лебеди загалдели, прибавляя скорость, и вскоре великолепная стая с шумом опустилась на тёплые воды залива в Чёрном море, вызвав своим появлением удивление и переполох среди многочисленных уток, лысух и нескольких десятков лебедей-шипунов, прилетевших сюда на зимовку с северных районов Крыма.
Целых три дня стая отдыхала и откармливалась, восстанавливая силы после тяжёлого перелёта. Быстрокрылый чувствовал себя превосходно, а вот состояние Звёздочки вызывало у него опасения. Её лапа болела всё сильнее. Подруга даже есть отказывалась, лишь безучастно качалась на поверхности моря. Выдержит ли она ещё два дня полёта к месту зимовки на южных берегах Каспия? Решение остаться здесь пришло само по себе, когда на утро четвёртого дня вожак объявил о вылете. Звёздочка тяжело замахала крыльями, поднимаясь с воды вместе со всеми, и сразу же пристроилась в хвосте клина. Каждый взмах давался ей нелегко, и вскоре она начала терять высоту. Быстрокрылый понял, что продолжать путь они не смогут. С печальным криком он облетел стаю, прощаясь, а потом увлёк Звёздочку за собой, к большой воде, на которой им предстояло провести зиму. В чужом краю, вдали от родных и знакомых.
Поначалу Быстрокрылый со Звёздочкой держались особняком, не подплывая близко к птичьим стаям. Но голод заставил их перебраться на мелководье и ассимилироваться в окружающую среду. К тому же среди пернатых собратьев притуплялось чувство одиночества. Уток и нырков-лысух тут было в изобилии. Они так и шныряли вокруг, иногда выскакивая из воды прямо перед носом недовольного Быстрокрылого. Местные лебеди-шипуны долго присматривались к двум залётным гостям из тундры, но потом смирились и равнодушно проплывали мимо, не выказывая агрессии. Иногда налетали крикливые чайки. Корма всем хватало — весомая причина для мирного сосуществования тысяч птиц.
Звёздочка понемногу поправлялась. Боль в лапе затихала, возвращался аппетит и хорошее настроение. Быстрокрылый всегда был рядом, ухаживая за подругой и отдавая ей самые толстые стебли морских водорослей. Жизнь входила в мерное русло, и ничто в окружающем незнакомом мире не пугало, кроме одного — большого шумного завода, раскинувшегося на побережье залива. Каждое утро и вечер над водой разносился громкий трубный звук, оповещавший о начале и окончании работы. Быстрокрылому казалось, что это крик гигантского неповоротливого лебедя, он вздрагивал и увлекал Звёздочку дальше от берега. Ему было странно, что после вечернего гудка большинство птиц, наоборот, стремится поближе к заводу. Спустя некоторое время на берегу появлялись люди. Очень много людей. В родных северных краях Быстрокрылый видел человека дважды, и то на большом расстоянии. Всем было известно, что это опасный зверь. А тут их водилось в изобилии. Они что-то кидали в воду, и утки с лысухами устраивали драки, норовя схватить это. Даже лебеди-шипуны, забыв о достоинстве, тянули шеи к людям, и Быстрокрылый не понимал, что могло заставить птиц забыть об опасности.
Дни стремительно укорачивались, гудок раздавался теперь в темноте, когда пернатые ещё спали или уже устроились на ночёвку, покачиваясь на воде. К людям никто не спешил, и они перестали появляться на берегу. Потом вдруг подул сильный ветер. Море нахмурилось и почернело, оно вздымало высокие пенистые волны и ревело. В заливе, защищённом береговой косой, было спокойнее, и птицы там пережидали шторм.
Через два дня буря утихла, а следом за ветром пришёл сильный мороз. Он грянул неожиданно, тихой ясной ночью опустился на город, раскинувшийся на побережье, мгновенно сковал льдом мелкие речушки и озерца и тронул, пробуя силы, морское мелководье. Быстрокрылый со Звёздочкой встревожились, но вид безмятежно плавающих лебедей-шипунов успокоил их. Те точно знали особенности местной погоды, из года в год прилетая зимой на юго-восток Крыма. Если тут и бывали морозы — то не дольше трёх-четырёх дней, а потом снова воцарялась стабильная плюсовая температура. Так было почти всегда. За редкими исключениями, о которых помнили старожилы. Вот и в этот раз мороз не отступал, а наоборот, только набирал силу. Заморозив пресные водоёмы, он с особым рвением принялся за море. Льдом затянуло прибрежные воды, и с каждым днём пернатые были вынуждены удаляться от берега дальше и дальше. Добывать пищу на глубине стало сложнее, вместе с холодом незаметно подкрался голод. Но мороз не унимался. Вскоре и на глубокой воде от него не стало спасения — в считанные дни лёд заключил море в надёжные оковы, не оставив птицам даже крохотной полыньи. В отличие от чаек, давно перебравшихся на городские мусорные свалки, утки, лысухи и лебеди не могли это сделать, чувствуя свою неуклюжесть и беззащитность на земле. Впрочем, на льду было не лучше. Ночью в него вмерзали лапы. Странное оцепенение охватывало птиц, и некоторые больше не просыпались, уходя в призрачный мир небытия.
Завод гудел по-прежнему, но теперь люди приходили днём. Небольшими группками или в одиночку, они уверенно шагали по льду в сторону птиц. Завидев их, стая сбрасывала оцепенение и хлопала крыльями, спеша навстречу. Быстрокрылый был в первых рядах. Теперь он знал, что люди приносят еду. Её было мало для такого количества птиц и приходилось отбивать каждый кусочек. Хотя бы один себе и один Звёздочке, не принимавшей участия в дележе. Вернулась боль в неокрепшую лапу, и подруга снова еле передвигалась. Этим вечером Быстрокрылый впервые по-настоящему испугался, что может потерять любимую, и усадил её себе на спину. Нелёгкая ноша для голодного замерзающего лебедя, но это было единственное, что он мог сделать…
Яркий луч света разорвал темноту, потом ещё один и ещё. Совсем рядом послышались голоса людей. Быстрокрылый с трудом вышел из оцепенения и заставил себя оглядеться. В свете множества лучей мелькали тёмные силуэты людей. Они громко переговаривались, наклонялись, поднимали со льда сонных птиц и складывали их в большие сумки или коробки. Странным было то, что утки и лысухи даже не пытались бежать. Наоборот, проснувшись, они сами лезли людям в руки, тихо попискивая или покрякивая. Быстрокрылый с безразличием наблюдал, как лебедей-шипунов заматывают в какие-то сети и уносят под мышками, как вдруг почувствовал, что спине стало легко. Кто-то схватил его Звёздочку и понёс её в сторону берега. Апатия мгновенно сменилась страхом. Быстрокрылый рванулся следом за подругой, но оказалось, что его лапы прочно вмёрзли в лёд. Лебедь упал, распластав крылья, и в отчаянии закричал…
(Продолжение следует)
Фото из pixabay. com