Задача диктатуры — очень чутко следовать капризам плебса и уметь следовать всем его изгибам, потому что чем точнее она попадает в эти изгибы, тем она проще. Если она не попадает в настроение своего плебса, на который опирается, то даже 700 тысяч Росгвардии не спасут и не гарантируют от взрыва. То есть плебс сердить нельзя. Вот это интеллигенция создана для того, чтобы над ней издеваться, а интересы плебса нужно, в общем, обязательно учитывать.

И Кремль, кажется, даже этого не умеет. Он абсолютно расслабился, он ничего, увы, непоправимого для себя, конечно, не совершил, но всё равно это стратегическая ошибка, которая показывает неумение ориентироваться в пространстве. И понятно, что, например, плебсу «закон Димы Яковлева» был абсолютно безразличен, он потряс подлостью только думающую часть населения России. А народу по большому счёту до этих сирот дела-то никакого нет, им пофигу. Потому что пусть эти ущербные детишки вместе со всеми бултыхаются в этом дерьме и в нём тонут, а то, понимаешь, вот он, народ сидит в деревянном сортире с фингалом от участкового под глазом, стирает в реке; прямо ему в морду брызжет Соловьёв со всех экранов, а какие-то там детишки детдомовские будут по Лос-Анджелесам сомбреро примерять и играть в какие-то гольфы. Нет вам, хрен, сироты убогие. И в этом смысле, конечно, вполне молчаливо одобренный народом закон, вполне себе народный.

Равно, как и разгром прессы. Уже почти полная ликвидация свободы слова и ликвидация правосудия. Это всё народу пофиг, это в другом мире. Потому что в России свобода слова нужна только тем, кто на ней зарабатывает, либо тем немногочисленным потребителям, число которых ограничено миллионом, полутора человек. То есть это забава — свобода слова. Это примерно как закон о праве на сбор крыжовника. То есть кто занимается сбором крыжовника, того это и волнует, а всем остальным это абсолютно по барабану. А гражданские свободы для народа — это вообще как мартышке очки. Народ понятия не имеет, что делать с этими гражданскими свободами. Да, как это применить.

Гражданская свобода, которая отобрана у народа, ведь эта гражданская свобода обязывает к свершению массы некомфортных поступков. Потому что это надо суметь в нужную минуту разорвать на себе тельник, нужно суметь в нужную минуту генералу, который тебя ударил по лицу, дать в ответ в морду. Это надо не стерпеть, когда омоновец бьёт при тебе женщину в живот. Это вообще масса проблем, которые люди не любят.

И вот всё то, что в течение последних 15 лет последовательно отбиралось у дорогих россиян, это было им, в принципе, нафиг не нужно. Они не терпилы. У них просто отобрали то, что случайно досталось в 90-е. Но им не нужна ни свобода слова, ни Конституция, ни выборы, ни правосудие, ничего важного у народа путинский режим не отобрал. Всё ему как пятая нога.

И плебс ведь абсолютно не смущает, что Россию ненавидит весь мир. Прямо как из Британской энциклопедии статья. Более того, ему это нравится. Он в восторге. Этот восторг ему заменяет очень многое. Ему в утешение дают ощущение гордости за принадлежность к агрессивному и опасному стаду, к таким оркам человечества. И вообще народу свобода слова абсолютно не нужна. Ему достаточно, чтобы была возможность пообсуждать шпагаты Волочковой, глубины эстрадных вагин, свадьбу Собчак.

А большей свободы слова ему и не надо. Он ведь на то и плебс, что его даже собственная судьба не сильно беспокоит, потому что именно безмыслие делает его плебсом, а уж, разумеется, не какое-то происхождение и, тем более, не профессия. Он не любит, не умеет напрягаться мысленно и очень не любит любую информацию, которая доставляет ему дискомфорт.