На исходе зимнего блаженства,
Где излишня всяческая прыть,
Этот мир далек от совершенства.
Слава Богу, значит, можно жить!
Нетревожна эта плоть живая,
Где преобладает черный цвет,
Ни полстолька не подозревая,
Что его в природе вовсе нет!
Он по воле прошлого столетья,
Свет разъявшего, как вещество,
Противопоставлен семицветью.
Да не отрицает ничего!
Этот март, зовущийся весною
Больше по привычке, чем всерьез,
Нынче ролью наделен двойною
И едва до третьей не дорос:
Первое, прозрачное значенье —
Просто знак, такое-то число;
А его второе назначенье —
Отчеркнуть собою, что прошло, —
Чтобы ты осталась там. И чтобы
В сетке чуть приметного дождя
Пористые темные сугробы
Оседали, в землю уходя.
1979
