Без каких-либо веских причин, объяснений, карты, пока небо не вспомнило — как оно, угасать,
выходил человек на бульвар собирать закаты, болтовню светофоров, трамвайные голоса.
Человеку казалось (ошибочно?) крайне важным — ничего из хорошего дня не должно пропасть. Даже куст у ларька — городской беспокойный бражник, даже шелест страниц, даже к лесу вдали тропа.
И коллекция ширилась, множилась, пополнялась. Человек говорил — разве чуда себе прошу?
Он сворачивал море как синее одеяло, он закатывал…