Никогда не думал, что свой новый рассказ начну словами почти из Корнея Чуковского:
— Пошел Герцен на базар…
А ведь правда, попал каким-то образом Герцен на Привоз. И что его туда понесло? А все просто оказалось. Он в зоопарке побывал. Не такое уж большое чудо наш зоопарк, а поди ж ты, привлек чем-то Герцена. Да ладно, речь не об этом. А о том, что обратно Герцен через Привоз пошел. Так ближе, да и интересней.
А время-то какое было! Какое время! В Одессе как раз между цветениями акации и липы поспевает клубника. Целый ряд на Привозе клубничный. А аромат! Нет, это невозможно словами выразить. Нет таких слов. И не сочинят, наверное. Короче, слов нет, а аромат есть. Как в облако вошел в него Герцен, а выйти не может. Ну, нет таких путей, чтоб от клубники уйти. Беда…
Посчитал Герцен наличность. Небогато… Всего рубль. Ну и копеек десять. На троллейбус. А рубль… Это, конечно, деньги. На пять буханок хлеба хватит. И… на триста грамм клубники. Так поди так мало и не продают. Или продают… Кто знает? Герцен точно не знал. И решил только спросить. Только спросить решил. И все. Только-только спросить.
А у продавца — славный такой дядька! — товар заканчивался. Небольшая горка клубники осталась. На пару кило, не больше. Посмотрел селянин на Герцена, на его рубль, да и взял бумажный кулек — таким цыгане и еврей Лева торговали по пять копеек штука — а в кулек и ссыпал весь остаток клубники. И Герцену отдал. А рубль не взял.
— Ешь отец! — и ушел, смутившись.
А Герцен стоит. И слезы в глазах.
Вот такие дела… И опять хочется слова великого поэта вымолвить:
— Да, были люди в наше время…
Да и дальше вместе с Герценом отправиться. Сесть в троллейбус № 4, купить билет и слушать, как люди говорят, аромат клубники уловив:
— Старичок! Куда ему столько? Разве что на варенье…
А Герцен тоже себе думает:
— Ну, куда мне столько?
А потом тоже думает:
Может, и вправду варенье сварить?
Вышел старик на Жуковского, кулек с клубникой несет бережно, а навстречу… Ну, вы догадались, мадам Берсон.
— И шо это вы Герцен таскаете?
И не соврешь, что картошку. Аромат же!
— Клубнику, — не соврал Герцен, а дальше понес неописуемое, — эх, жаль, силы не те, не смог больше унести!
— И шо, ви такой богатый?
— Если бы, — кручинится Герцен, — клубнику-то даром раздают…
— И где такое удовольствие? И кому? И с почему? — интересуется мадам.
— Около «Темпа» — не скрывает Герцен, — работники совхоза имени Пуримбекова всем желающим раздают. Сказали, что коммунизм репетируют!
— Шоб они были здоровы! — на ходу проорала мадам, спеша на раздачу.
А Герцен, облегченно вздохнув, отправился домой.
В мире есть больше тысячи рецептов клубничного варенья. Но у каждой хозяйки есть свой, один единственный, заветный рецепт, оставленный бабушкой. Наверное, был такой и у бабушки Герцена. И она, перебирая алые ягоды, говорила:
— Смотри Шломо! Запоминай, Шломо!
Но столько лет прошло… Разве запомнишь? Конечно, Герцен знал нечто стандартное: кило сахара на кило ягод, варить в медной или эмалированной посуде… Но где тонкости, где, в конце концов, душа варки варенья?
И Герцен пошел к тете Риве.
— Рива, — начал он и пошаркал ногой, — помогите, Рива!
— Вейзмир! — переполошилась тетя Рива, — вуз трапылось, Герцен?
— Я решил варить клубничное варенье, — признался Герцен, — но совсем не знаю как!
— Фу-у, — обрадовалась тетя Рива, — как вы меня напугали, Герцен! Идите спокойно домой, берите вашу ягоду и мойте ее под водой долго, но хорошо. А потом я приду и скажу, что дальше.
— И Петю возьмите! — взмолился Герцен.
— Петю?
— Ну, да! Забыл сказать, что по дороге домой я встретил мадам Берсон!
— А-а, теперь ясно!
И Герцен пошел домой мыть клубнику, а тетя Рива отправилась будить дядю Петю.
Мадам Берсон таки добежала до гастронома «Темп». Но никаких сотрудников совхоза имени товарища Пуримбекова там не обнаружила, зато обнаружила несколько теток, торгующих с земли клубникой, но не даром, а за деньги, причем немалые!
— Спикулянтки! — обиделась мадам. — У людей даром стащили, а потом торгуете! Отдай! — кинулась она к одной из теток.
Конечно, их разняли. Правда, не сразу. Конечно, мадам ничего не обломилось. И она ринулась домой, стеная в душе:
— Халамиднику Герцену все, а мне дулю? Сволич этот Герцен. Пусть делится!
Герцен вымыл клубнику в холодной проточной воде и стал ждать тетю Риву, меланхолично обрывая с ягод зеленые хвостики. Тетя Рива явилась с безменом, пачечкой лимонной кислоты и дядей Петей.
Наиболее актуальным оказался дядя Петя, занявший пост возле дверей. И вовремя, ибо двери тут же распахнулись и в их проеме предстала мадам Берсон не одна, а с воплем:
— Герцен! Делись!
— Советом он с тобой поделится! А совет таков — исчезни! — напутствовал ее дядя Петя. Но мадам Берсон исчезать не хотела. Зато она хотела скандалить, в чем, впрочем, преуспела.
Ну какой скандал обойдется без неразлучных, лютых подруг теть Симы и Ани? И просто представить себе невозможно скандал без Межбижера. Впрочем, пришла и тетя Маруся.
Ну как варить варенье из клубники во время такого скандала? Это ж как под артобстрелом. Тем более, скандалящих поддержала тетя Маруся.
— Это возмутительно! — заявила она.
— Мы этого так не оставим! — добавила она.
— Пусть Герцен платит… эту, как ее, контрибуцию!
И опять цитата. На этот раз из прозы:
— Ура! — закричали тут швамбране все.
То есть речь тети Маруси понравилась.
— Пошли ко мне и все обсудим! — предложила она соратникам. И в квартире Герцена стало тихо и почему-то очень уютно.
Это сказалось на работе. Клубнику перебрали. Целые ягоды взвесили. Их оказалось почти полтора килограмма. Их сложили в медный, проверенный таз и засыпали таким же количеством сахара. После этого тетя Рива удалилась, сказав, что скоро заглянет. Дядя Петя тоже хотел уйти, но Герцен совершенно случайно открыл перед ним холодильник, а там на первом плане стояли бутылки с «Жигулевским». Три штуки!
Тетя Рива бутылок не видела, поэтому легко согласилась оставить мужа у Герцена. Мало ли…
Сахарная шапка над клубникой стала темнеть, темнеть, а потом и вовсе исчезла. Зато явственно проступил сироп. Его становилось все больше, поэтому, пришедшая часа через два тетя Рива постановила:
— Воду не доливаем! Разве что, самую малость.
Малостью оказался стакан воды, долитой в сироп и перемешанной с ним деревянной ложкой. Сильный дядя Петя поставил таз на огонь. Через какое-то время варенье первый раз закипело. Его сняли с огня, удалили в отдельную мисочку пенку. И заставили отдыхать ненадолго. Потом тетя Рива кинула туда половину чайной ложечки лимонной кислоты и снова дядя Петя водрузил таз на огонь. Всего варенье закипало три раза. И все! И готово!
— Герцен! Банки! — скомандовала тетя Рива.
Всего оказалось четыре пол-литровых банки варенья. И еще немного в тазу. Варенье из таза переложили в небольшую вазу, и понес Герцен сокровище рубиновое к тете Марусе. А варенье густое, а ягодка к ягодке, а аромат такой, что даже коты оглядываются, а люди… И не говорите! Процессия вслед за Герценом образовалась.
— Куда вы, Герцен?
— К Марусе!
— С такими подарками только жениться идут! — недоумевают люди.
А у Маруси дома спор в разгаре. Варенье делят. Яростно!
А тут Герцен. С вазочкой. Аромат!!! Как-то сразу рты позакрывались. А то слюнки прольются. В общем, утихли дебаты, а там и чайник поспел. Заварили они чай ворованный, цейлонский, тетя Сима за коржиками сбегала… И такой мир временно наступил, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
А я и не буду. Чай с вареньем пить пора.