Иду сегодня домой с тренировки.
И вижу в одной из улочек огромное дерево с шелковицей. Ветки прям до земли, а на них спелые, аж падают от малейшего ветерка ягоды.
Ну я ж не выдержала. Пристроилась, стою ветки обгладываю.
И тут идёт мимо добропорядочная американская матрона со своим чадом. Ребёнок на меня посмотрел и сам потянулся к веткам. Мамаша как зашипит:"Дэвид, ты с ума сошёл? Они же грязные, сейчас мы пойдём в магазин, я тебе куплю, мы дома помоем и ты скушаешь. Никогда, слышишь, никогда не делай как эта тётя. Это же микробы, они могут тебя убить!!!"
Ребёнок вздохнул и с сожалением посмотрел на тетю, которую по версии мамы, страшные микробы уже должны были оттащить за ногу в овраг и там дожрать.
А тетя застыла, с ртом, набитым ягодами и листьями.
И пронеслось у меня перед глазами мое детство.
Просыпаешься, схватила хлеб, колбасу, нож. Мама кричит:"порежешься -убью". Херачишь себе по пальцу. С рукой за спиной, бочком, по стеночке, выбираешься на улицу. Пучка болтается на волоске. Приклеиваешь ее клеем ПВА, сверху подорожник. Главное, чтоб мама не узнала. Ибо прибьёт.
На улице Тузик. Жрешь бутерброд на двоих с ним. Кусь он, кусь ты, по братски. Бутерброд падает. По закону подлости колбасой вниз. Но у нас же в детстве был ещё закон «быстро поднятое не считается упавшим». Отряхиваешь колбасу, продолжаешь трапезу с Тузиком.
Поскакала к своим дружбанам. Играли в войнушки. Тебя подбили из рогатки. Раз 15. Ну живучая оказалась. Сидишь, облепилась подорожником.
Сделали из резины тарзанку. Ты самая легкая, тебя запулили дальше всех. Приземляешься лицом об лавку. Ломаешь нос, разбиваешь губы, надщербливаешь зуб. Кровь хлещет фонтаном. Пихаешь в ноздри подорожник. Главное, чтоб мама не узнала. Убьёт.
Сделали деду с братом Максим Зосим «потолок». Это когда человек спит, ты натягиваешь над ним простынь и орешь «потолок падает!». Сидели три дня на липе. Пытались есть кору. Дед ходил внизу с палкой, бубнел «эх, дробовичек бы хороший сейчас».
Погнали на ставок. По трое на одном велосипеде. Кому-то ногу цепью зажевало, кто-то через руль кувыркнулся. До точки назначения добрались не все. Боевые потери. По пути напиздили огурцов, помидор и арбузов с колхозного поля. Главное, дома в огороде у каждого свои арбузы. Но трофейные же вкуснее.
На ставке херачишь арбуз об колено. Жрешь без ножа и вилки. Сидишь довольный, липкий, весь в арбузных семечках. Мухи у тебя на затылке арбузный сок облизывают.
Поспорила с пацанами, что переплывешь ставок. Ну хули, ты ж уже три дня как плаваешь! Спас мужик на лодке. Сидишь, отплёвываешь ил и лягушек, молишься, чтоб маме не сказали. Мама утопит нахер.
Обсохли, сварганили костёр. Напуляли туда патронов. Схоронились в овраге. После «обстрела» выползли по пластунски, то есть пузом по земле. На, а хули, враг не дремлет, жопу поднимешь — завалят.
Накидали картошки в костёр. Сожрали вместе с кожурой и головешками.
Ночью пошли обносить соседскую черешню. Сосед спустил собаку. Собака погрызла жопы и пятки. Опять же, здравствуй, подорожник, давно не виделись,
Бабушка гнала домой и лупила палкой по хребту. Ты думала — фиг с ним, маме только не говори. Мама прибьёт.
Короче, нам в детстве никакие микробы были не страшны. Это микробы нас боялись.
А мы боялись только маму.
Ибо мама прибьёт)
