Утром, после чашечки ароматного кофе, вдруг вспомнилось что само слово «кофе» происходит от арабского qabwa, что означает «возбуждающий. И относит нас к арабской легенде о том, как, обеспокоенный сонливостью пророка Мухаммеда, архангел Гавриил, преподнес ему этот бодрящий напиток — настоящий арабский кофе, чтобы ничто не мешало пророку в достижении его целей. Выпив его, Мухаммед выбил из седла 40 рыцарей и овладел 40 женщинами!
Но это легенда. А история нам говорит что в начале нашей эры (конец 1 — начало 2 века) на территории Северной Эфиопии, Эритреи, Судана, Йемена и Аравии образовалось царство Аксум. В IV—VI вв.еках оно достигло расцвета. Распалось лишь в первой половине XI века. Именно на его территории дикорастущий эфиопский кофе «одомашнили», но уже в Йемене. Но даже после там долгое время официально соблюдали запрет на употребление кофейного напитка, наложенный христианской церковью и негусом, отвергавшими это мусульманское изобретение. Эфиопские племена и нубийские берберы употребляли кофе тайно. Ведь спелые кофейные зерна, раздавленные и смешанные с жиром животных, а потом скатанные в круглые шарики (такой прообраз сухих завтраков) — это была пища, обладавшая возбуждающими свойствами. Помогавшая выжить в тяжелых природных условиях. Не менее популярным было и вино из забродившей пульпы кофейных ягод. Оно называлось кавах (kawah), «хмельной напиток». Вполне возможно что это от этого и родилось современное слово «кофе».
Арабские кочевники, пересекавшие пустыни Аксума, узнали от местных племен о возбуждающих свойствах кофе. Попробовали и научились сами готовить их кофейные сухие завтраки, очень удобные во время постоянных переходов по пустыням. И главное — кофе научились пить, настаивая зеленые зерна в холодной воде.
Но в раннем Средневековье из Европы до Эфиопии и соседней с ней Сомали было очень далеко, потому распространения кофе не получило.
До конца XVII века Европа хоть и небольшими партиями, но получала кофе лишь из Йемена. Это был тот настоящий и прославленный кофе Мокко (Mocha или Mokka) (один из вариантов названия йеменского порта на Красном море, давшего название этому сорту кофе, произведенному в Аравии, откуда его везли — Моха. Он используется со Средних веков до наших дней). До середины XVII века турецкие и египетские купцы приезжали в Йемен и получали лучшие зерна. Покупая урожай прямо на деревьях, обеспечивали его сбор и обработку семян, высушивая их на солнце.
Арабы чрезвычайно любили и гордились новым напитком Секрет приготовления держали в строгой тайне. Они запретили вывозить из страны зерна, если они не высушены. Эта мера была направлена на то, чтобы ни одно зернышко, способное дать росток, не попало в руки чужестранцев, которым, естественно, запрещалось посещать кофейные плантации.
Но полный контроль соблюсти было очень сложно. Аравию всегда посещало много пилигримов, прибывших в Мекку издалека, и чудесный напиток в один прекрасный день неизбежно должен был стать, известен всем.
Так и случилось около 1650 года, когда мусульманский пилигрим по имени Баба Будан сумел заполучить семь зеленых кофейных зерен и тайно вывезти их в район Чикма-Галхур, что в южной Индии.
Из этих семян выросли кофейные деревья, положившие начало получению кофе в этой стране.
В 1690 году голландцам тоже удалось достать несколько ростков кофейного дерева, которые бережно выращивались в ботанических садах Амстердама.
Оттуда в 1699 году кофейные деревья были доставлены в голландские колонии на острова Ява и Суматра. В тропическом климате деревья росли хорошо. Через несколько лет колонии стали основным поставщиком кофе в Европе, в чем главная заслуга основанной в 1602 году голландской Ост-Индийской компании.
Амстердам вскоре превратился не только в центр торговли пряностями, но и мировой центр кофейной торговли. Как опытные торговцы — голландцы искусственно поддерживали монопольно высокие цены на разнообразные пряности, в том числе и на кофе. Они без малейших колебаний сжигали накопленные запасы пряностей с единственной целью — удерживать на них максимально высокие цены.
Жители голландских городов быстро оценили кофе, но, в отличие от чужестранцев, предпочитали употреблять его, преимущественно, дома. Гордясь своими высокими доходами от продажи кофе, они даже проявляли редкую снисходительность к своим давним конкурентам — французам.
В 1714 году бургомистр Амстердама Николас Уитсон подарил полутораметровое кофейное дерево Людовику XIV. К этому времени Король-Солнце был уже хорошо знаком с достоинствами нового напитка, который употреблял весь его двор. Говорят даже, что идея подслащивать кофе сахаром пришла в голову одной из его многочисленных любовниц (идея эта не нова: в начале XV века египтяне уже пили кофе с сахаром).
Пока мировой рынок зависел всецело лишь от аравийского кофе Мокко, его импорт в Европу не мог быть достаточным. Но вот в начале XVIII столетия европейские страны, имевшие колонии, бросились вслед за голландцами сажать кофейные деревья и разводить свои кофейные плантации.
Французы успешно освоили производство кофе также на островах Бурбон, Мадагаскар, Гваделупа, во Французской Гвиане, где проводили довольно жесткую линию, целенаправленно добиваясь поставленной цели. Это хорошо видно на примере острова Бурбон.
Здешние местные колониальные власти настолько прониклись идеей скорейшего создания кофейных плантаций, что обязали каждого жителя вырастить по 200 кофейных деревьев. По специально принятому закону каждому, кто посмеет срубить кофейное дерево, грозила высшая мера — смертная казнь.
В 1730 году англичане ввезли кофейные деревья на Ямайку, испанцы — в 1731 году на остров Санто-Доминго. Историю кофе в Бразилии многие исследователи ведут с 1727 года, (некоторые указывают на 1717 год). Как бы там ни было, но, не сомненно одно: влажный местный климат и рыхлая плодородная красная почва — терра-роша — оказались идеальны для этой культуры, принесшей Бразилии заслуженную славу и благодарность всего мира. (Хотя сами простые бразильцы хороший кофе не пьют — очень дорого. Потому вынуждены были полюбить свой «кафезинью» (кофеюшечку) — напиток из остатков кофейных зерен)
Бразилию по праву называют второй родиной кофе. Однако вплоть до конца XVIII столетия во многих бразильских городах (Рио де Жанейро, Сан-Паулу и других) кофе считали лекарством и продавали в аптеках.
Кофейный бум наступил лишь в начале следующего века, когда в мире резко возрос спрос на него и плантации сахарного тростника уступили место кофейным деревьям.
К 1770 году кофе становится всемирно признанной коммерческой культурой, а слава кофеен оттеснила на задний план популярность кабаре. Мода на кофе и кофейни стала присуща почти всем европейским странам, особенно ярко проявляясь во Франции, Италии, Германии, Австрии и Португалии.
К концу XVIII столетия кофе начала поставлять на международный рынок Гватемала. В 1779 году дон Франсиско Хавьер Наварро доставил кофейное дерево в Коста-Рику. С 1784 года кофе начали выращивать в Венесуэле, с 1790 года — в Мексике.
XIX век явился периодом дальнейшего распространения кофе. В этом плане поистине эпохальным событием было открытие 17 ноября 1869 года кратчайшего водного пути между портами Атлантического и Индийского океанов — Суэцкого канала. Это позволило на 8−15 тысяч километров сократить путь и время доставки грузов из Азии в Европу.
Хотя кофе как дикая культура происходит из Африки, но его окультуренный сорт арабика начинают внедрять в странах Восточной Африки лишь в конце XIX века. В Кении этим делом занимались с 1878 года британские поселенцы, в бывшей Германской Восточной Африке (сегодняшняя Танзания) — с 1891 года немецкие колонисты. В 1887 году французы основали первую кофейную плантацию во Вьетнаме, а в 1896 году англичане посадили первые кофейные деревья в далекой Австралии.
Таким образом, к началу XX столетия кофе стал культивироваться на четырех континентах: в Южной Америке, Африке, Азии и Австралии. Он превратился в любимый напиток человечества и вошел в число самых престижных товаров на международном рынке.
Но, дикорастущие леса кофейного дерева, по прежнему распространены в Африке, в том числе на Мадагаскаре.
Вот такая богатейшая история, друзья, скрыта в одном небольшом глотке этого ароматного напитка…)
Тема известная, потому, в той или иной мере, возможен повтор.