День начался отвратительно. Соседям вдруг резко кольнуло в одно место выкинуть на помойку шифоньер, — в восемь утра, в воскресенье, — чёртовы идиоты. Этот необъятный «гроб», сколоченный из скалистых пород, не иначе, перегородил весь проход, заняв собой всю лестничную площадку.

Отец и сын, два доморощенных хлюпика, явно переоценили свои возможности, и теперь их личная проблема стала проблемой четырех этажей.

Пришлось тащить вместе с ними.

— Спасибо, Кость, — протянул мне свою нежную ручку этот сухощавый старый жмот, пожалевший деньги на грузчиков. Пришлось пожать — я же воспитанный.

Следующим сюрпризом был старенький «Nissan», заблокировавший мой автомобиль.

— Толкнуть не поможете? — смотрела на меня телячьими глазами дамочка размером с пятиклассника и при этом вся в белом. На заднем сиденье ревело, надрываясь, и пускало носом пузыри подрастающее поколение таких же неумёх. От этих криков у меня звенело в ушах, пришлось дать ему мой любимый разноцветный брелок кота с вываливающимися глазами. Сработало, плакса умолк.
Я было упёрся в зад этого ведра на колёсах, но тут понял, что спина ещё не отошла после недавних силовых упражнений со шкафом. Пришлось достать провода и прикурить её, благо длины хватало.

— Спасибо вам огромное.

«Да пошла ты», — хотел сказать я, но лишь кивнул в ответ.
Мир решил меня довести до белого каления и не переставал удивлять. На кассе в магазине образовалась пробка: столкнулись кассир и бабка с сыром по акции, который без карты магазина пробивался по полной стоимости.

— Почему у вас ничего не написано на ценнике? Это же в два раза дороже! — тряслась старуха в таких очках, через стекла которых можно разглядеть кратеры на Плутоне.

— Там всё написано, смотреть нужно внимательно, теперь ждите администратора, чтобы я смогла отменить покупку, — голосом Брежнева, протянула единственная кассирша в торговом зале.
Очередь гудела и вибрировала как линия электропередач. Я не мог больше это терпеть.

— Я заплачу, только давайте уже берите свой сыр и не задерживайте нас, — протянул я деньги, еле сдерживая себя, чтобы не сорваться на крик.
— Пакет надо?
— Не надо, не надо, спасибо огромное, — радостно махала авоськой счастливая обладательница самого дорого сыра в радиусе ста метров.
Проклиная про себя весь этот маркетинг и неуклюжих стариков, выхожу на улицу и понимаю, что забыл свой пакет в шкафчике хранения. Возвращаюсь и натыкаюсь на него. Маленький, лохматый, с засохшими козявками на носу пацан почти сбивает меня с ног.

— Можете, пожалуйста, проводить меня до дома? Там собака бегает страшная, лает и бросается, у неё пена изо рта, я еле убежал, — кричит этот недоросль и дёргает меня за куртку.
Действительно, в магазине же больше никого, только я.
— Мальчик, тебе что, не говорили, что с незнакомыми дядями разговаривать нельзя? Тем более ходить куда-то? — пытаюсь я откреститься от новых непредвиденных задач.

— Мне вон та тётенька сказала, что знает Вас и Вы — хороший, — указал он пальцем на мою соседку тётю Машу — жену того престарелого пауэрлифтера с шифоньером.

Женщина улыбается мне своей вставной челюстью и машет. Кисло улыбнулся в ответ: «чтоб тебе пенсию задержали». Пришлось тащиться через две улицы в совершенно ненужном мне направление. Никакой собаки, кстати, мы не встретили: «хотя было бы здорово, если бы пёс завершил начатое», — думал я про себя.

— Спасибо большое Вам, —потирал свой сопливый нос пацан, прощаясь.
Выходной день на то и выходной чтобы отдыхать, а не слушать, как за окном визжат. Вечером я пытался посмотреть сериал, но реплики главных героев то и дело прерывал женский истеричный крик, от которого мне хотелось убивать. Я терпеть не могу, когда кричат, тем более женщины. «Должно быть, какие-то алкаши или наркоманы с ума сходят», — с этими мыслями я хватаю ложку для обуви и вылетаю на улицу, чтобы спугнуть этих сволочей.

На улице темно, иду на звук, благо или в наказание, слышимость во дворе отличная. Подхожу к стоянке и вижу, как какой-то двухметровый ухарь таскает за волосы источник шума.

— Эй, полудурки, люди вообще-то отдыхают! — наконец даю волю своему гневу.
— Иди куда шёл, мудила! — прилетает мне в ответ.
Что ж, зелёный свет мне был дан. Аки бравый гусар, я уверенно поражаю врага огромной стальной ложкой, которая досталась мне ещё от деда. Он с её помощью, наверно, свои ботфорты надевал. Враг моего спокойствия и просто невоспитанный гопник, получив ряд неприятных для головы и туловища ударов, ретируется, оставляя за собой шлейф свежего перегара и дешёвого дворового мата.

— Спасибо большое, — плачет, сидя на бордюре, нарушительница моего спокойствия. Благодаря её росту и пафосным белым тряпкам, я узнаю утреннюю недоводительницу «ниссана». Хочу уже уйти, но тут она начинает со мной делиться совершено ненужными мне фактами своей жизни. За две минуты я услышал сценарий, сравнимый с целым сезоном сериала. Оказывается, это её бывший муж, который, как только напивается, приходит сводить счёты. Пришлось вести её домой, а назавтра вести на работу, встречать с работы, вести в кино, кафе, на море, в загс.

Видит Бог, я этого всего не хотел, людей в принципе ненавижу. Будь моя воля, я бы их всех на луну отправил — вот такой я злой, а мне почему-то все говорят спасибо.