Расскажи, Изергиль… Удивительной сказкой степной
Растревожь. И пускай не уснётся потом до рассвета.
Надвигается ночь. Отпевают кузнечики лето.
И сбиваются тучки в стада над усталой волной.
А над степью свежа и легка синеватая мгла.
Голоса затихают дневные. Измученной тенью
Замаячит вдали суетливо скиталец-виденье,
Это Ларра-отверженный. Гордому сыну орла
Ни приюта-покоя, ни смерти нигде не найти.
Ни людским состраданием, ни милосердием Божьим
Не спастись. Одиноким — свободным! — на призрак похожим,
Бестелесным, иссушенным ветром, в печальном пути
Без конца оставаться заложником вечной вины,
Недостойным прощения даже за давностью срока.
Справедливо ль возмездие? Немилосердно жестоко?
Наказанье свободой… Кровавые блики луны
По волнам рассыпает притихшая полночь. Мудра
Эта древняя песнь: одиночество — страшная кара.
Простонал в тишине… ветерок? — неприкаянный Ларра.
Говори, Изергиль. Всё равно не уснуть до утра.