Красу жены явить желая миру,
Я заказал портрет у Казимира
И заплатил немалый гонорар.
Когда он мне принес свою картину,
Меня едва кондрашка не хватила,
Точней апоплексический удар.
Художники- народ, известно, тертый,
Малевич мне сказал: «Душа — потемки,
Ну, а душа жены, темней вдвойне»
Весь мир потом признал портрет шедевром,
А я все думаю, Малевич — стерва,
Какую- то туфту подсунул мне.