Жила-была молодая женщина. Она считала себя хорошей женой, заботливой мамой, мудрой женщиной и понятливым человеком. Любила мужа и строила планы на будущее. Но фундамент этого будущего подтачивали семейные конфликты, грозя однажды все обрушить, не оставив ей ничего. Даже представлений о самой себе. Иногда ей казалось, что это конец и дальше так жить невозможно.
Каждый из них пришёл в отношения со своей травмой, но их травмы не совпадали. Она принесла свою травму привязанности, в виде страха быть отвергнутой, а он — травму сепарации, которая выглядела как страх быть поглощенным. Для неё было важно, чтобы он всегда был с ней рядом, а ему нужна была самореализация и свобода. Он закрывал перед ней дверь и хотел побыть в одиночестве, а она стучалась и скреблась поговорить. Потому что для неё это означало, что он ее не любит и не хочет с ней быть.
Их психотравмы были противоположными, но обе были родом из детства: ее травма привязанности пришла от занятых и эмоционально холодных родителей, а его травма сепарации — от родителей, склонных к гиперопеке. Парадоксальным образом эти травмы всегда притягивают друг друга: тот, кто боится быть оставленным тянется к тому, кто избегает чрезмерной близости.
Есть ли в таких отношениях будущее? Безусловно. Через отработку своих собственных психотравм, через принятие и через взаимное уважение к желаниям и личности партнера. Суть семейного счастья в том, чтобы взять из родительской семьи все нужное, отказаться от неприемлемого, оплакать невозможное и построить идеальные отношения, генерируя недостающие элементы со всем уважением к прошлому друг друга…